Читаем Библейские холмы полностью

Но вскоре весь мир был потрясен известием, сверкнувшим, как молния на ясном небе. В 1789 году оно пришло из Лондона от англичанина сэра Вильяма Джоунза в форме шести объемистых томов. Это были переводы индийских — с древнего языка санскрита — текстов: культовых гимнов, сказок, песен и своеобразных глубокомысленных поучений. Спустя два года они были переведены на немецкий язык и сразу же заинтересовали поэтов и философов от Гёте до Шопенгауэра, которые с восторгом воспринимали неясные формулировки и необычайный ход мудрых мыслей «святых книг Востока».

И все-таки не это было самым важным. Решающую роль в значительно большей мере сыграли идеи, которые высказал Джоунз в пояснениях к своему переводу с санскрита и которые немного позднее были подтверждены англичанином Генри Томасом Кольбруком в изданной им в Калькутте в 1805 году работе о древнем языке санскрите, написанной в форме грамматики.


Грамматика делает историю


Короче говоря, это был один из самых обычных учебников по языку, которые довольно хорошо знает каждый ученик. Ранее никто и никогда не думал, что, изучив грамматику, можно онеметь. Но эта чертовская санскритская грамматика давно вымершего языка Индии фактически лишила голоса всех западных ученых. Со свойственной каждой грамматике скромностью санскритская грамматика утверждает ни более ни менее, как то, что европейцы должны обернуться назад и посмотреть на полное приключениями прошлое, на индийское или европейское — безразлично. Санскрит и предшествовавший ему ведийский язык, древние языки Индии, были европейскими языками!

Санскритская грамматика рассказывает невероятные истории, например:



произносится: * pateer, ** meteer, *** frateer.

Сомнения нет! Эта далекая Индия, берегов которой когда-то пытался достичь Колумб, плывя на запад, — эта Индия уже тысячи лет тому назад имела тесные связи с теми народами, которые сегодня живут в Европе. Пробил себе путь ко всеобщему признанию и второй вывод, ошеломивший западных филологов: авестийский язык также тесно связан с санскритом. Его можно отнести к семье индогерманских (лучше — индоевропейских) языков. Родилась наука, исследующая индоевропейские языки. Она возвысила те области науки, которые для исследователей античности с тех пор играют господствующую роль: филологию, языкознание и литературоведение.


Романтика


Первые филологи, проводя все новые и новые сопоставления, чувствовали себя так, как будто взглянули в сверкающие глаза кобры. В Париже Фридрих Шлегель углубился в изучение авестийского языка и санскрита. В 1808 году вышла его книга «О языке и познаниях индийцев». Его брат Август Вильгельм Шлегель в связи с этим создал в Бонне специальную типографию, снабдив ее санскритским шрифтом; в ней он печатал журнал «Индийская библиотека», положив начало изучению древнеиндийской литературы в Германии.

В то же время эта новая наука сразу же столкнулась и с большими трудностями. Волна чрезмерного увлечения романтикой Востока, как эпидемия, распространилась на обширные области Европы.

Фридрих Шлегель советовал всем, стремящимся найти и постигнуть подлинную религию, ехать в Индию, так же «как едут в Италию изучать искусство».

На Востоке — в Персии, Индии — находились ее первоистоки! Там была древнейшая земля, обжитая в древнейшее время, там была родина мифологии. Иоганн Иосиф фон Геррес, католический философ-мистик из Кобленца, воскликнул: «Восток — это страна детства человечества!»

Не оттуда ли пришел к нам Ветхий завет, не оттуда ли пришло учение христианского «Спасителя»? Ведь только сейчас узнали мы о существовании священных текстов персов и индийцев!

Какие тайны будут еще там раскрыты?

Какие чудеса все еще ждут своего объяснения на Западе?

Беспокойный Гердер воскликнул: «Выходите из темных аудиторий Европы и вдохните свободный воздух незнакомого вам Востока!»

И началось паломничество!

Целью паломников были не только Индия и Персия, но и расположенное к западу междуречье Евфрата и Тигра — Месопотамия, со времени нашествия монголов всеми забытая страна. А это была чудесная страна тысячи и одной ночи, страна волшебников и мифических существ, где возвышались сказочные дворцы багдадских халифов, источник великой мудрости, кладезь тайн!

Туда и надо было совершать паломничества!

Но даже полные надежд исследователи не представляли себе, что они там найдут.


I

На Евфрате и Тигре



Сказочная страна

Никому не остановить пожирающего все потока,

Когда небо гремит и дрожит земля,

Когда матерей и детей окутывают страшные покровы тьмы,

Когда зеленый тростник склоняет под ударами свои пышные стебли

И гибнет готовый к жатве урожай.

Шумеро-вавилонский гимн



Месопотамия — огромная страна. Она расположена в междуречье Евфрата и Тигра; сейчас эту территорию занимает государство Ирак.

Перейти на страницу:

Все книги серии По следам исчезнувших культур Востока

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука