Библейские холмы

Они едут с квалифицированными вспомогательными силами: рисовальщиками и землемерами, архитекторами и историками. Лучшие представители археологической молодежи упорно и мужественно трудятся в адской жаре нездорового климата Месопотамии, в болотах, безводных пустынях, где нет ни деревьев, ни даже кустов, чтобы разыскать холмы, под которыми должен быть погребен город, — царские города пропадали без вести так же, как и Ниневия.

При этом они еще и учились.

Так они узнали, что месопотамские правители почти всегда оставляли сведения, имеющие для археологов-исследователей гораздо большую ценность, чем золото.

Неважно, по каким причинам, то ли из стремления к славе, то ли из благоговения перед богами, то ли из тщеславия, но древние цари имели обыкновение подтверждать документами свою строительную деятельность. Собственно говоря, это не так уж удивительно, если учесть, что в стране почти нет строительного камня и совсем мало дерева!

Они писали на обожженных кирпичах и глиняных конусах свои имена, эпитеты и имена своих богов, писали о своих деяниях, но прежде всего — о целях своего строительства. Такими же надписями они покрывали каменные блоки, обкладывали их кирпичами, которые были для них своего рода защитой, и затем опускали их глубоко в грунт, где они служили либо устьями для дверей, либо настоящим фундаментом, какой закладывают при строительстве зданий и сейчас.

Поэтому первая задача всех археологов — это поиски таких надписей. Ведь они дают возможность установить, какое здание будет обнаружено под землей.

Такие надписи прочны и почти неуязвимы.

В противоположность большинству необожженных кирпичей, которые легко распадаются, обожженные кирпичи и глиняные конусы остаются в хорошей сохранности в течение тысячелетий. Чиера рассказывает о попытке одного археолога, гостившего в Уре, раздробить обожженный кирпич III тысячелетия до н. э. На кирпиче была нанесена надпись, свидетельствующая о назначении постройки. Этот кирпич был настолько велик (30 сантиметров в длину, 7,5 сантиметра в толщину), что гость хотел взять с собой только его часть с надписью. С этой целью он попытался вырубить надпись при помощи топора.

Через полчаса он вынужден был прекратить работу. Кирпич топору не поддался. Без сомнения, месопотамские цари и городская знать для подобных надписей предпочитали применять только обожженные кирпичи, чтобы таким путем обессмертить свои постройки. Но для обжига не хватало топлива. В этом было все дело. Плохо ли, хорошо ли, но в большинстве случаев приходилось писать на необожженных, лишь высушенных на солнце кирпичах. Только наружные стены самых главных зданий выкладывались из обожженных кирпичей. Этот слой обожженных кирпичей во многих случаях защищал постройки от полного разрушения; его уничтожали лишь последующие поколения строителей, расхищавшие ценные кирпичи. Обожженные кирпичи служили также для защиты драгоценностей, скрытых во внутренних помещениях дворцов.

Памятники, орнаменты, скульптуры, колонны и пилястры, алебастровые плитки, алтари и амулеты, изображения царей и статуи богов, оружие и утварь, украшения и драгоценности полились потоком под руками археологов из забытой на протяжении тысячелетий земли. Находки превзошли самые смелые ожидания.

А надписи!

Бесчисленные надписи и клинописные таблицы! Пока еще их едва могут расшифровать.

Но одно уже ясно. Надо уметь их расшифровывать! Надо учиться их читать!

В то время как холмы, под которыми погребена культура ассирийцев и вавилонян, потребовали первых жертв от совсем еще молодой науки (потерявший мужество и обессиленный Френель погиб в 1855 году в Багдаде; Белл утонул, не справившись с сильным течением Тигра; многие другие, как и Лэйярд, были вынуждены покинуть страну, заболев лихорадкой), во многих кабинетах Европы засветились рабочие лампы.

Как научиться читать?

Для меня было большой радостью повторять красивые,

но непонятные надписи шумеров

и неразборчивые аккадские тексты.

Ассирийский царь Ашшурбанипал

Как научиться читать и разбирать что-либо, написанное на глиняных таблицах на абсолютно незнакомом языке при помощи также незнакомой системы письменности?

До сих пор еще встречаются люди, которые совершенно серьезно, приводя веские доказательства, считают, что такая работа вообще безрезультатна. Никто не может прочитать текст, написанный на незнакомом языке неизвестной письменностью.

«Поэтому время от времени, — говорит Чиера, — появляется невежественный теоретик, который публикует книгу, где пытается доказать, что все дешифровщики, работавшие до него, шли по неверному пути и лишь он один нашел правильное решение».