Библейские холмы

Близ этой благовонной дороги лежала столица царства — Мариб. Второй по величине город назывался Сана.

В 1761 году Карстен Нибур, известный специалист по дешифровке клинописи, выехал с четырьмя сопровождающими по поручению Дании в Йемен. Там в течение нескольких месяцев погибли два члена этой экспедиции. Не доехав всего лишь 100 километров до столицы, экспедиция вынуждена была вернуться. Ее участники отплыли в Индию. В пути умирает третий, а в Бомбее — четвертый исследователь. Карстен Нибур остался один. Однако он считал, что никого не должна пугать смерть товарищей и не следует отказываться от мысли об экспедиции  в Аравию.

В 1802 году 35-летний ольденбуржец Ульрих Яспер Зеетзен, медик и естествоиспытатель, совершает путешествие через Сирию и Палестину в Аравию. В 1809 году он посетил Мекку и Медину. В 1810 году держит путь из гавани Моха в центр внутреннего района Йемена — Сана. Но по пути в Сану Зеетзен умер. Возможно, что он был отравлен.

В те времена казалось совершенно невозможным, чтобы иноземец, безбожник мог посетить без риска для жизни эти места, а в особенности что-либо искать и копать там.

В 1843 году фармацевт, француз Том Арно, интересующийся пряностями царицы Савской, первым из европейцев проник в ее столицу Мариб. Возможно, что бесхитростность цели  спасла  ему жизнь.

Опасные приключения

В 1869 году французский ученый Жозеф Алеви, специалист по языкам и письменности, отправился в Йемен. Парижская академия наук поручила ему изучить там сабейские надписи. Но Алеви прибыл туда не как европеец. Переодетый в одежду бедуина, он тайно проник в эту страну. После утомительного 300-километрового путешествия пешком под жгучим солнцем он достиг наконец Мариба. Там он успел скопировать около 700 надписей на руинах различных построек. Это были не только сабейские надписи, но и образцы до того времени неизвестного минейского языка. (Несколькими десятками лет позже Олбрайт указал на сходство южноаравийских языков с языком Библии, то есть языком Моисея и Синая.)

В 1872 году Жозеф Алеви сообщил пораженным ученым о своем путешествии в Мариб. О царице Савской он ничего не знал.

Пример Алеви натолкнул Эдуарда Глазера из Богемии на мысль повторить его поездку. Сначала Глазер изучает в Праге арабский язык. В 1883 году и он в одежде бедуина достигает Саны, расположенной на юго-западе от Мариба. Начав свое путешествие в Сане, он в течение нескольких лет осматривал руины таинственных городов Южной Аравии и прибыл наконец  в  Мариб.

Глазер — человек необыкновенный, искусный в обращении с бедуинами, умеющий проявлять мужество при всех опасностях, часто встречающихся в Аравии,— сумел завоевать доверие сынов пустыни, которые по натуре своей осторожны, недоверчивы и фанатичны, и отправить их в Сану и Мариб на поиски надписей. После четырех длительных поездок — в 1883, 1885—1886, 1887—1888 и 1892 годах — Глазер вернулся в ошеломленную Европу с богатым собранием надписей, древних арабских манускриптов и отрывков из текстов на различных диалектах.

Загадочный Йемен, загадочная Аравия!

В 1927—1928 годах немецкий археолог и этнограф Карл Рафьенс вместе со своими коллегами совершает первую поездку в Южную Аравию. Вторая поездка, в 1931 году, приводит его в Сану, где за два поколения до него побывал Глазер. В 1934 году состоялась третья, а в 1937 году — четвертая поездка Рафьенса. С необычайно богатыми археологическими трофеями возвращается он домой. Его обширные строго научные доклады были опубликованы в Гамбурге в «Сообщениях Музея этнографии» — «Сабеика» («Sabaeica»).

Карл Рафьенс сообщил о знаменитой плотине Мариба — одном из чудес древности. Построенная в VIII веке до н. э., плотина сохраняла воду, поступавшую из системы рек, и тем самым превратила пустыню вокруг Мариба в цветущий сад. Однако несколькими веками позже плотина разрушилась, и Мариб снова превратился в пустыню. Сегодня Мариб — бедная деревня в пустынной степи, обиталище нищих полукочевников.

Рафьенс описал также наиболее распространенные орнаменты, изображенные на крышках и кувшинах южноаравийской посуды самой различной формы. Это, например, глиняная фигурка отпрянувшего назад быка, символ рогатого небесного бога — Луны.

Во всех древних южноаравийских царствах луна была главным богом наряду со звездой Венерой. Большие головы быков, встречающиеся в аравийских святилищах, говорят о древнем культе, но попадаются там и орнаменты, изображающие другое священное животное — козерога. Повсюду в Южной Аравии козерог связан с быком (а в Месопотамии иногда и с рыбой) и соответственно с лунным серпом и звездой Венерой.

Иногда рога на головах быков переплетаются с рогами козерогов, и постепенно оба животных сливаются друг с другом, становясь, наконец, деталями растительного (виноградные лозы) или змеиного орнамента.

Как и во всем мире, так и в Аравии, бесчисленные символы лунной религии сливаются в трудно различимый конгломерат.

Пауки, книги и ученые