Библейские мотивы: Сюжеты Писания в классической музыке

На момент создания «Первого убийства» — в 1707 г. — Антонио Оттобони ещё жил в Венеции, часто, однако, навещая сына в Риме, куда он переехал через пару лет. Из-за географической удалённости, оставаясь членом академии, Оттобони был отчасти отключён от её жизни. Возможно, поэтому в его стихах много от стилистики прошлого, XVII в. и презираемого аркадцами барокко. Они искусно сработаны, причудливы, метафоричны; исследователи пишут об их эффектной чувственности, языковых и смысловых парадоксах133; некоторые из кантатных текстов Оттобони откровенно комические. Задача либреттиста оратории — в создании драматического текста, который пересказывал бы известные слушателю события, добавив им свежести и увлекательности. Оттобони сочинил необычайно пронзительную, в чём-то — страшную, в чём-то — наивную историю для шести героев: это два брата (Авель — сопрано, Каин — меццо-сопрано), их родители (Адам — тенор, Ева — сопрано) и два незримых героя: голос Бога и голос дьявола (лучезарный контратенор и густой бас).

Разумеется, разделение на контратенора, сопрано и меццо-сопрано абсолютно условно и имеет смысл только сегодня, когда эти партии могут петь как мужчины (специализирующиеся на барочном репертуаре и владеющие высоким регистром; в этом случае голос называется контратенором), так и женщины (сопрано). Важнее просто, что из шести персонажей оратории четверо поют высокими голосами. Премьера «Первого убийства» состоялась в Венеции134, а позже оратория была триумфально повторена в римской резиденции Оттобони, Палаццо делла Канчеллерия. По крайней мере, на этом втором представлении в Риме все партии, рассчитанные на высокие голоса, наверняка исполняли кастраты. Отчасти это было связано с запретом на артистическую деятельность женщин. Но лишь отчасти; певцы-кастраты были символом, элитой и главной движущей силой барочной оперы, а их уникальные голоса, в которых сочетались сила и гибкость, ровность и мягкость, сверхъестественная подвижность и сияние «ангельского» высокого регистра, послужили складыванию звукового идеала итальянского бельканто135.

Голосовой тракт и дыхательная система певца в бельканто должны функционировать так, чтобы порождать объёмный, сильный и чистый, разнообразно окрашенный, выровненный между регистрами звук, способный плавно нарастать и филироваться. Артист призван безукоризненно владеть артикуляцией, фразировкой, нюансировкой, исполнением украшений и трелей. Недостижимость этого искусства для ординарного человеческого голоса была дорога эпохе барокко с её страстью к небывалому и восприятием мастерства как преодоления природы. К этой концепции примыкает и связанная с пением кастратов подвижность гендерных норм в мире барочного театра. Она распространялась не только на метафизических персонажей вроде «голоса Бога» или юных героев: вполне вероятно, что партию Евы в Риме тоже исполнял кастрат. Бесчисленные благородные цари и коварные злодеи в старинных операх, как известно, пели высокими голосами, причём чем они были благороднее или коварнее, т.е. чем ярче, кристальнее были их типажи, тем вероятнее эти партии поручали кастратам.

Любопытно, что у Скарлатти нет никаких указаний на состав оркестра «Первого убийства». Безусловно, в него входят струнные и обязательная для барочной музыки группа инструментов, играющих бас — континуо136, однако в парижской постановке 2019 г. играл большой оркестр с гобоями, флейтами и медью137. Впрочем, ансамбли, исполнявшие ораторию в венецианском театре и римском Палаццо Канчеллерия, тоже наверняка отличались друг от друга: в эпоху барокко состав был непостоянной величиной, свободно варьируясь в зависимости от удобства, возможностей и требований пространства.

Структура «Первого убийства» — классическая для оперы или оратории того времени: это цепочка речитативов и арий. Речитативы — декламационные, живые, речевые по своей природе, лишённые равномерной ритмической пульсации, служат связками между музыкальными номерами — ариями. В речитативах совершаются действия и принимаются решения, а сюжет перемещается в следующую фазу. В ариях, напротив, событий нет: они регистрируют эмоцию, переживаемую героями в каждый момент истории, и целиком ей подчинены. Протяжённо, прочувствованно арии констатируют ярость, умиление, горе и т.д. У Скарлатти они симметричны по структуре — это и есть форма da capo, создателем которой он считается138. Два одинаковых раздела обрамляют в такой арии срединный эпизод; он может быть контрастным по характеру, но обязательно возвращает героя к исходному материалу, как бы заставляя его описывать круг. Из-за этих повторов возникает особое, свойственное опере XVIII в. ощущение времени: оно движется в речитативах, а на время звучания арий приостанавливается. В бесконечно растянутом мгновении персонажи проживают свои аффекты, на время отделённые от общего течения событий, как при апарте — реплике «в сторону», обращённой актёром в зал и «неслышной» другим героям пьесы.