Библейские образы

Судьбу Шауля решила его встреча с пророком Шмуэлем, который затем помазал его на царство. Неожиданность такого поворота судьбы, по-видимому, потрясла Шауля. Собственно ритуал помазания перевернул ему душу, в результате чего он приобрел способность предвидения и пророчества. Эта способность сохранилась у него и позднее (Шмуэль I, 19:23), но пророком он не стал. Вероятно, появление пророческого дара в результате помазания явилось началом патологического психического процесса, который, в конечном счете, привел нормального здорового юношу к утрате душевного равновесия.

Юный Шауль отличался крайней застенчивостью и одновременно храбростью. Комментируя эпизод с похищением девушек Шило мужчинами колена Биньямина (к которому, как свидетельствует Мидраш, принадлежал Шауль), мудрецы отмечают, что Шауль был слишком робок, чтобы схватить одну из плясавших в виноградниках девушек (Шофтим 21:29–23), и одна из них сама побежала за ним. С этим эпизодом связывается упрек, брошенный Шаулем Йонатану: «сын дерзкой женщины». Йонатан и был сыном той женщины, которая осмелилась преследовать Шауля.

В Священном Писании Шауль впервые появляется перед нами красивым юношей, рослым и статным, застенчивым, но крепким и здоровым. Однако встреча со Шмуэлем перевернула не только жизнь Шауля, но и изменила его самого: она не только пробудила в нем способность к пророчеству, но и роковым образом выбила его из привычной колеи. С этого момента Шауль преобразился: он больше не был обыкновенным человеком — Шаулем, сыном Киша, он стал помазанником Б-жьим. Претерпела изменения и его личность: чрезвычайно обострились его чувствительность и ранимость. Достаточно было любого пустяка, чтобы уязвить его гордость: можно сказать, что Шауля стал одолевать злой дух, который ослаблял и, в конце концов, погубил его.

В повествовании о Шауле мы знакомимся и с его сыном Йонатаном, который во многом был повторением отца в самых привлекательных его чертах. Йонатан был человеком, каким мог бы стать Шауль, если бы не подвергся травме царствования, если бы не внезапность ошеломляющего перехода из пастушеского шатра в шатер военачальника и царя.

Вся жизнь Шауля и личность его трагичны. Много было написано о борьбе страстей в его душе, о его мрачном отношении к близким в попытках понять: что это — личные особенности данного индивидума или общая закономерность? Откуда это раздвоение личности: с одной стороны, храбрый здравомыслящий предводитель, делавший все для блага народа, а с другой — человек, одолеваемый страхами и сомнениями и преследовавший своего верного соратника столь диким образом, что это может быть объяснено лишь состоянием, близким к умопомешательству? Был ли Шауль жалким созданием, мучимым неконтролируемыми приступами паранойи, или существовала глубокая внутренняя закономерность и логика в его судьбе?

Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим некоторые стороны личности Шауля, которые могут оказаться ключом к пониманию его образа в Танахе. Прежде всего, Шауль был человеком, в котором чувства преобладали над разумом. Поэтому в своих поступках он руководствовался тем, что диктовали ему эмоции, которыми он не умел управлять. И это было в характере Шауля доминирующей чертой, так отличавшей его от Давида. Во всем, что делал Давид, от великого до малого, он проявлял рассудительность и трезвость мысли. Даже впадая в грех и действуя по прихоти, он не терял ясности сознания, и способность к самоконтролю никогда не покидала его. Притворный приступ безумия Давида был расчетливой театральной игрой, тогда как припадки одержимости Шауля делали его беспомощным.

Импульсивная эмоциональность и недостаток способности адекватно мыслить, трезво оценивать свои действия характеризовали личность Шауля и определяли его поведение. Но при всех недостатках и странностях Шауль — это человек, которому свойственны благородство и подлинная искренность. Он до конца своих дней сохранил качества прямодушия и простоты.

В отличие от многих других невропатов, Шауль не страдал сложными комплексами. В конечном счете, он был цельной натурой. Комментаторы отмечают, что он не был запятнан греховностью или лукавством, но, очевидно, именно это и помешало ему основать царскую династию: не разделяя недостатки людей, нельзя управлять ими. Это положение наглядно подтверждается примером Давида.

Шауль происходил из небольшого, но многострадального колена Биньямина, которое занимало особое место среди других колен Израиля. Он как бы олицетворял бесхитростную деревенскую аристократию с ее честностью и прямотой.