Библейские пророки и библейские пророчества

Иеремия учил, что Яхве не только всемогущ и премудр, но также справедлив и правосуден и требует того же от людей. Он наказывает зло и вознаграждает добро (32:19). И к своему народу он тоже относится по справедливости. Ныне народ иудейский погряз в грехах и изменяет своему богу и за это заслужил наказания: Яхве перестанет посылать дождь на поля его, и люди будут умирать от голода, и еще бог нашлет на Иуду полчища чужих народов, которые подвергнут страну разграблению и опустошению, а население ее уведут в плен, и за то, что они служили чужим богам в земле своей, придется им служить чужим в земле чужой. Но Яхве не истребит народ свой до конца (5:15–19 и в др. местах). Он даже может отменить свой приговор об отдельном человеке и о народе, которые в руках бога, точно глина в руках горшечника. Сам Яхве устами пророка так объясняет свое поведение: «Иногда я скажу о каком-либо народе и царстве, что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот, на который я это изрек, обратится от своих злых дел, я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему» (18:6—10). Если Израиль раскается и исправится, то Яхве вернет ему свою милость, восстановит его государство, и тогда в городах Иуды и на улицах Иерусалима снова зазвучат радостные голоса, восхваляющие бога Яхве (33:10–12).

Все это жители Иудеи уже слышали от более ранних пророков, и, надо полагать, пророки Яхве — современники Иеремии и его противники тоже проповедовали нечто подобное. К этому же их теперь обязывала и признанная священным писанием «Книга закона», в которой исключительность Яхве и запрет идолопоклонства были записаны в виде первой и важнейшей заповеди: «Я Яхве, бог твой… да не будет у тебя других богов пред лицем моим. Не делай себе кумира и никакого изображения…» (Втор. 5:6–8).

Что касается культовой практики, Иеремия также не выдвигал никаких особых требований. Вряд ли можно видеть в нем, что характерно для богословствующих библеистов, поборника возвышенного и абстрактного монотеизма, «смело отрицавшего за культом всякое религиозное значение»[53], противником всяких жертвоприношений и каждений. Там, где у Иеремии говорится, что Яхве «неприятны» курения ладаном и всесожжения, имеются в виду те случаи, когда жертвы приносят отступники от Яхве, которые «преданы корысти» и «делают мерзости», в том числе и священники и пророки, поступающие таким образом (6:13–20). Но в другом месте тот же Иеремия, пророчествуя о светлом будущем раскаявшегося Израиля, предсказывает, что в те времена «во все дни» священники и левиты будут возносить всесожжения, сжигать приношения и совершать жертвы (33:18).

Итак, недоброжелательное отношение к Иеремии, на которое он жалуется в своих пророчествах, гонения и преследования, которым он подвергался со стороны священников и пророков, вельмож и царя, имели своей причиной отнюдь не религиозные взгляды пророка из Анатота. Хотя ригоризм Иеремии, наверное, сильно раздражал его современников, считавших в большинстве своем нелишним, принеся положенные жертвы и воскурения в «доме Яхве», уделить некую толику внимания также и другим богам, врагов себе Иеремия нажил своими политическими выступлениями. Почти все пророчества Иеремии носят ярко выраженный политический характер. Они были теснейшим образом связаны с внутренним и международным положением Иудеи в конце VII — начале VI в. до н. э.

Иеремия, как уже было сказано, выступил в роли пророка, если ему верить, в 626 или в 625 г. И в эти же годы в Передней Азии произошел ряд важных событий. В 627 г. умер ассирийский царь Ашшурбанипал, и сразу после этого в следующем, 626 г. от Ассирии отделился Вавилон. Ослаблением Ассирии воспользовались скифы и, ворвавшись в Сирию и Палестину, разграбили филистимские города, а затем безнаказанно ушли на север, на свою родину. Можно было ожидать их нового вторжения. А в ближайшие два десятилетия некогда мощная Ассирия была окончательно сокрушена ударами Вавилона и Мидии, которые и поделили между собой все ее бывшие владения. Сирия и Палестина, включая и Иудею, должны были стать легкой добычей вавилонского царя Навуходоносора II.

Однако Египет также решил принять участие в дележе ассирийского наследства. Египетский фараон Нехо даже попытался оказать поддержку ассирийским гарнизонам в Северной Сирии, надеясь прибрать ее к рукам, но потерпел неудачу. Навуходоносор нанес ему поражение в Сирии, в битве при Кархемише, и Нехо пришлось отступить в Египет, чтобы снова собраться с силами и продолжать борьбу с Вавилоном.