Библейские сказания (Изд. 4-е)

В результате этих событий авторитет Египта совершенно пал. О том, с каким презрением в те времена относились к Египту другие народы, мы узнаём из записанного на папирусе отчета египетского посла Унуамона, которого фиванские жрецы отправили в Ливан за кедровым деревом для строительства священной ладьи бога Амон-Ра. Унуамон поплыл морем в Библ. По дороге он остановился в порту города Дора, и там один из матросов украл все золото и серебро, которое Унуамон вез в уплату за дерево. Известно было, что вор прячется в городе, и египтяне потребовали его выдачи. Но местный правитель, видимо, предпочитал оставить добычу себе. Нагло издеваясь над послом некогда могучего государства, он под разными предлогами оттягивал решение, и после девяти дней напрасного ожидания Унуамон вынужден был отправляться в дальнейший путь.

Еще худшие оскорбления ожидали его в Библе. Правитель этого финикийского порта, узнав, что посол явился без денег, не только не отпустил ему кедровое дерево в кредит, но даже конфисковал у него судно и приказал, чтобы он, как нежелательный иностранец, немедленно покинул город. Унуамон, лишившись судна, не мог, разумеется, выполнить этот приказ, а когда собрался уехать на другом судне, его арестовали.

После долгих издевательств и споров в конце концов Унуамон послал в Фивы за деньгами и меновыми товарами, чтобы получить назад судно и приобрести кедровое дерево. Правитель Библа, пользуясь слабостью Египта, заломил неслыханную цену. Помимо золота и серебра он получил десять царских одежд из льна высшего сорта, пятьсот свитков папируса, пятьсот воловьих шкур, пятьсот мотков каната, двадцать мешков чечевицы и тридцать корзин с рыбой.

Падение египетской мощи шло параллельно с усилением политического хаоса в Азии. Государство хеттов пало под ударами «народов моря». Вавилония, управляемая династией Касситов, была слаба, и растущее могущество Ассирии и Элама представляло для нее серьезную угрозу. Это был один из тех очень редких периодов в истории Древнего мира, когда в Ханаане не сталкивались экспансионистские устремления Азии и Египта.

Бывшие ханаанские вассалы Египта теперь почувствовали себя независимыми суверенами. Стремясь расширить границы своих крохотных государств, они вели между собой яростные бои за каждую пядь земли, за каждую пограничную межу. Страна политически была раздроблена и даже в минуты величайшей опасности не смогла создать общий фронт обороны. О степени этой раздробленности свидетельствует Книга Иисуса Навина, в которой говорится, что он убил тридцать одного царя.

На фоне этих политических отношений становится совершенно понятным успех, приписываемый библейскому Иисусу Навину. Он не сталкивался лицом к лицу с объединенными силами всего Ханаана, а имел дело с отдельными царьками или же с их коалициями, наскоро сколоченными для совместной обороны. Израильтяне брали над ними верх не только благодаря своему воинственному азарту, но и благодаря численному превосходству.

Слабость Ханаана вдобавок коренилась в политической раздробленности. Отношения, которые застал Иисус Навин, во многом напоминают период заката великой Римской империи. Угнетаемые поборами, обнищалые массы италийского народа приветствовали германских агрессоров как освободителей. Последние несли с собой социальную революцию и обещание лучших времен и, во всяком случае, ставили предел власти дорогостоящей и разъеденной коррупцией бюрократии, которая при последних цезарях разрослась до нелепых размеров и высасывала все жизненные соки общества.

Теперь представим себе ситуацию в момент нашествия израильтян. Крестьяне и ремесленники, уже достаточно пострадавшие во время междоусобных войн, не желали больше воевать. Насильно призванные в войска, они вяло сражались и охотно убегали с поля боя. Ведь это была не их война, а война господ, которым было что защищать. Израильские захватчики, можно полагать, даже пользовались тайной симпатией народных масс: израильтяне не только были такими же простыми людьми, как они, но вдобавок говорили на семитском наречии, настолько близком к их языку, что они могли свободно договориться друг с другом.

Но как же ханаанский народ мог питать симпатию к захватчикам, которые, согласно библейской версии, вели жестокую, тотальную войну, убивая пленных и начисто истребляя гражданское население? Мы уже говорили, что редакторы Библии сильно преувеличили жестокости израильтян. Если мы прочитаем Книгу судей, то придем к выводу, что завоеватели быстро породнились с туземцами путем смешанных браков и стали ревностными почитателями их богов. Даже редакторы Библии не сумели затушевать этот факт, объясняя лишь, что Яхве оставил в живых такое большое количество ханаанеян, чтобы наказать израильтян за отступничество и нарушение Моисеевых заповедей.

Таким образом, все говорит за то, что широкие массы ханаанского народа действительно благоволили к захватчикам, а затем без сопротивления примирились с их присутствием.