По замыслу тройственной структуры Шем устанавливает верные отношения человека к Богу. Ноах благословляет Господа, Который «Бог Шема». Это значит не то, что Он есть Бог только Шема, это значит, что Присутствие Бога на Земле (Шехина) может сосредотачиваться и на отдельно взятом человеке. То, что есть «Бог Шема» дает возможность сказать и «Бог Авраhама, Ицхака и Яакова». Бог присутствует на Земле как «Бог Шема».
«…
У проклятого Кнаана нет собственного будущего в Мире-Шалом. Кнаан только портит его. Но Кнаан так опасен и силен в человечестве, что, считает Ноах, он должен стать «рабом им», Шему и Иефету. Каждую свою фразу Ноах заключает предостережением о Кнаане, о грозном зле кнаанства и во избежание беды призывает нас не давать свободу кнаанству, держать носителей этого зла в рабстве. Кнаан исключен из-под действия тех заповедей гуманности, которые дал Ноаху и его сыновьям Бог.
Иефет должен был восстановить верные отношения между людьми. Для чего людям нужна внутренняя (а от нее и внешняя) культура, которую добывает и несет Иефет. Путь Иефета – путь человеческой раскрытости: открытости другим своего сердца, раскрытия человечности как таковой или, скажем, особенного рода раскрытие души к красивому в межчеловеческих отношениях. Ноах ставит Иефета посредствующим звеном и потому считает, что Иефет должен обитать в шатрах Шема. Когда Иефет отрывается от Шема (значит и от Бога Шема, от религиозного сознания вообще) и развивается самостоятельно, то это вовсе не то, чего хотел от своего младшего сына Ноах.
«
Раб чувственности Кнаан должен стать рабом Шема и Иефета. Только так возможно обуздать зло кнаанства.
«Вейишхон», обитать, перекликается с «Шехина», Обитание Бога. В шатрах Шема, ждет Ноах, будут вместе обитать и Бог, и Иефет. «Шехина» – второе глобальное еврейское понятие, которое Ноах вводит в этой речи. Само слово «шехина» означает не столько «обитание», сколько «соседство». «Шахан» – жить в соседстве. «Шхиним» – соседи. Человек и Шехина соседствуют, обитают рядом, но не смешиваются. Присутствие Бога не означает Его влитость – в душу ли, в сердце ли, в разум. Шехина не спускается в «человеческое пространство». И тем не менее «главное в Шехине – в нижних». Так снимается индуистская проблематика достижения «сердцевины Божественного» и тому подобное. Углубляясь во что-то в себе или в Его Мире, человек не доходит до Всевышнего, не беседует с Богом, не прорывается сам к Нему. Хотя Бог, бывает, обращается к человеку.
Как же в реальной Истории исполнилось то, что предрекал Ноах?
Кнаан порабощается своими братьями: Кушем, Мицраимом, Путом. Затем Землю Кнаана получает Исраэль. После этого на историческую сцену активно вступает Иефет: Мидия и Персия, Греция и, наконец, Рим. Бог «дает простор Иефету», который, распространяясь по свету, в прямом смысле вселяется в шатры Шема, захватывает его земли, живет в его домах, перенимает его взгляды, его религиозное сознание, его веру. Иефет давно уже на авансцене всемирной Истории и давно взял на свое особое вооружение то, что нашел в шатрах Шема и даже использует это против него. Ноах вряд ли ждал такого.
«
3
Рассказ о порождениях сыновей Ноаха Тора начинает с сыновей Иефета и сыновей его сыновей. Все они суть родоначальники первичных народных общностей, с которых
«разделились острова Народов по их землям, каждый по своему наречию
Бог, как видите, «дает простор» Иефету на Земле. У каждого народа своя земля. Земля (эрец) – колыбель (арица) народа. Земля народа отпечатывает народ. Уединяясь в своей земле, народы уединяются и по способу изъяснения, по своему «лашон», по способу выражения (в отличие от «сафа», языка). Кроме того, в своих народах люди уединяются по семьям.
Из повествования о порождениях другого сына Ноаха, Хама, особенно выделяется имя Нимрода (Неврода) – сына Куша (старшего сына Хама) и племянника Кнаана.
«… он