Библейский греческий язык в писаниях Ветхого и Нового завета

Въ лексиконѣ и синтаксисѣ онъ представленъ довольно изряднымъ количествомъ слѣдовъ—особенно у св. Луки и Апостола Павла, изъ которыхъ первый былъ (можетъ быть) Антіохіецъ, а второй Тарсіецъ, т. е. изъ переполненныхъ эллинизмомъ городовъ въ періодъ александрійскій и грекоримскій. Эти слѣды зарегистрированы въ полныхъ новозавѣтныхъ грамматикахъ, а мы даемъ лишь нѣкоторые примѣры: σύν болѣе часто (у свв. Луки и Павла), чѣмъ μετά; ἑγκαλεῖν (свв. Лука и Павелъ) вм. κατηγορεῖν—„обвинять“; ζήτημα (Дѣян.) „предметъ розысковъ (разслѣдованій) и разсужденія (спора)“; μὲν οὖν; μὲν и δέ для распредѣленія фразы на двѣ равномѣрныя части, особенно у свв. Луки и Павла (со включеніемъ посланія къ Евреямъ); ἵσασι вм. οἵδασις οι̇ περὶ Παῦλον (Дѣян. XIII, 13) „Павелъ и его спутники“; приспособленное, употребленіе глаголовъ простыхъ и сложныхъ съ ними; точное употребленіе прош. совер., а равно желат. наклон. для обозначенія возможности и въ косвенной рѣчи (у св. Луки); удвоенный вопросъ или восклицаніе (Іак. II, 5); употребленіе предложенія съ неопред. наклон. послѣ глаголовъ съ значеніемъ „объявлять“, а причастія—послѣ глаголовъ воспріятія; употребленіе ὅπας ἅν (у свв. Луки и Павла); употребленіе синтетическихъ конструкцій подлежащаго и сказуемаго и др. Но много словъ, реченій и оборотовъ весьма литературныхъ не употребляется совсѣмъ или начинаетъ выходить изъ употребленія; таковы: желат. наклон., какъ форма зависимая или независимая,— внѣ пожеланія; нѣсколько вопросовъ слитыхъ въ одинъ; формы, содержащія идею двойства, напр. ἑκάτερος, πο̇τερος; ὅπως; ὅπως и ὅπως μή съ будущ.; причинное причастіе съ ἅτε, οῖον, οῖα и причинное неопредѣл. съ ἐπὶ τῷ послѣ глаголовъ чувствованія; сравнит. степень съ послѣдующими ἢ ὥστε и другими аналогичными конструкціями; условный періодъ съ желат. наклон. для простой возможности и многія формы періода уступительнаго; однимъ словомъ,—конструкціи и обороты слишкомъ синтетическія, трудныя или деликатныя для овладѣнія, либо слишкомъ абстрактныя или требующія спеціальной переработки, комбинированія и прилаживанія. Слова, формы, реченія, конструкціи литературнаго языка, оставленныя уже или клонящіяся къ сему въ Новомъ Завѣтѣ, служатъ отрицательными чертами и составляютъ потери новозавѣтнаго греческаго языка.

4. Распредѣленіе греческаго элемента (литературнаго языка) въ Новомъ Завѣтѣ.

Греческій элементъ неравномѣрно распредѣленъ по новозавѣтнымъ писаніямъ какъ по количеству, такъ и по качеству. Здѣсь на первомъ планѣ выступаютъ посланія къ Евреямъ, книга Дѣяній и посланіе Iакова, а на послѣднемъ—Апокалипсисъ, въ срединѣ же другія новозавѣтныя писанія съ нѣкоторыми степенными различіями между ними. Языкъ въ обѣихъ книгахъ св. Луки представляетъ одинаковый контрастъ: съ одной стороны, изысканная корректность и литературные обороты,—напр. въ повѣствованіяхъ, и особенно въ Дѣян., а съ другой—самыя запутанныя конструкціи, самые грубые евраизмы или густой евраистическій колоритъ, главнымъ образомъ въ рѣчахъ или въ нѣкоторыхъ разсказахъ реферирующаго характера (гдѣ можетъ предполагаться первооснова арамейская или на греческомъ языкѣ арамаизованномъ). Наконецъ, этотъ языкъ у св. Павла и св. Луки имѣетъ много пунктовъ сходства, даже для детальныхъ сближеній.

5. Евраистическій элементъ въ Новомъ Завѣтѣ.