Библейский Израиль. История двух народов

В конечном счете Давиду удалось посадить на престол Аммона своего ставленника — Шови, другого сына Нахаша. Однако война с аммонитянами столкнула его с более серьезным противником — арамейцами. Подобно аморейским племенам, пришедшим на тысячу лет раньше, новая волна западных семитов — арамейцы — заполонили Сирию и Месопотамию и создали там свои государства. Арамейские царства в Сирии видели в крепнущей державе Давида непосредственную угрозу своим интресам, поэтому поддержка Аммона была для них лишь удобным предлогом для войны с Израильско-Иудейским царством. Однако неожиданно для всех объединенный Давидом Ханаан оказался грозной военной силой. Арамейские царства Цова, Рехов, Мааха, Тов и Дамаск потерпели ряд поражений и признали власть Давида над собой. Таким образом, Израильско-Иудейское царство превратилось в региональную империю, и его северо-восточной границей стала река Евфрат.

Существенные изменения претерпели и отношения с филистимлянами. После того как Давиду удалось отстоять свою независимость от них, он сам перешел в наступление и захватил главный филистимский город Гат. Бывшие покровители Давида стали его данниками. Однако здесь, в Филистии, царь проявил мягкость и гибкий подход: он не стал мстить своим бывшим врагам и союзникам, а быстро договорился об умеренной дани. Свою роль сыграли и его бывшие связи с командирами филистимских отрядов, которые, судя по сообщению библейских текстов, не очень-то и сопротивлялись власти Давида. Как бы то ни было, но с этого времени филистимляне больше не представляли серьезной военной угрозы ни для объединенного царства, ни для Израиля и Иудеи в отдельности после его раскола. Вероятнее всего, это было связано отнюдь не с походами Давида, а с внутренними процессами в самих филистимских городах: их прежний союз окончательно распался, а в одиночку они были слишком слабы, чтобы угрожать соседям. К тому же постепенная культурная и физическая ханаанизация филистимлян сделала их больше похожими на соседние западносемитские народы, нежели на своих ахейских и эгейских предков. К этому времени Филистия превратилась для Давида в резервуар, откуда он черпал для своей гвардии воинов-наемников. Впрочем, в численном отношении основу армии Давида, как и его предшественника Саула, составляли по-прежнему военные ополчения северных и южных племен, которые не смешивались даже в период войны. Каждое племя и клан выставляли свои отряды вооруженных воинов, сохранявших собственную организацию и порядок как в походах, так и в бою.

Однако куда большую роль стала играть постоянная наемная армия, которая, в отличие от ополчений Израиля и Иудеи, подчинялась только царю и не имела никакого отношения к племенной организации. По сравнению с временами Саула, постоянная армия при Давиде была существенно увеличена. Если у Саула она состояла в основном из его же соплеменников-биньяминян, то Давид набирал себе людей из всех древнееврейских племен, причем оказывал предпочтение наемникам ахейского, эгейского и хеттского происхождения. Наиболее боеспособную и опытную часть постоянной армии составляла его собственная гвардия — несколько сот человек так называемых «храбрецов» и «героев», которые сопровождали его всегда и всюду: воевали совместно с армией Саула, скрывались от нее, служили с Давидом у филистимлян и участвовали во всех его военных кампаниях. Со временем личная гвардия Давида в большинстве своем стала состоять из воинов-наемников эгейского и малоазийского происхождения. Царь отдавал должное их военному опыту и организации, а главное, считал их более надежными и преданными ему, чем собственных соплеменников. Жизнь полностью подтвердила обоснованность его предпочтений.

Военные успехи Давида объяснялись не только объединением сил древнееврейских племен и организаторскими способностями самого царя, но и благоприятной внешнеполитической обстановкой в этом регионе в первой половине X в. до н. э. Это было время, когда ни государства Митанни, ни Хеттской державы уже давно не существовало, соседний Египет потерял свою былую мощь и не помышлял о завоевательных походах в Ханаан, а Вавилонское и Ассирийское царства в Месопотамии еще не превратились в военных гигантов, опасных для окружавших их народов. Новые западносемитские пришельцы-арамейцы уже доминировали в Сирии, но тоже еще не стали серьезными противниками Израиля.