Библейский культурно-исторический комментарий. Часть II. НОВЫЙ ЗАВЕТ

Хотя *Иосиф Флавий и, возможно, некоторые иудейские мыслители использовали в определенной мере терминологию реинкарнации из произведений *Платона, подавляющее большинство иудеев в I в. н. э. ожидали одной смерти, а затем воскресения и суда (очередность двух последних событий варьирует у разных еврейских авторов). Как и во времена *Ветхого Завета (Иез. 18:21–32), иудеи осознавали, что смерть была отправной точкой для грядущего суда. (Так, более поздние *раввины в конце I в. призывали своих *учеников к покаянию, чтобы смерть не настигла их внезапно; приговоренные к смерти должны были сказать: «Пусть моя смерть *искупит все мои грехи» [носр.: Пс. 48:8—10,15]. Часто считалось, что умирающие должны судиться вне очереди — см., напр., рассказ о праведном страже Иоханана бен-Заккая, когда он лежал на смертном одре; в одном из преданий говорится, что праведные окружены сонмом добрых ангелов, а нечестивые — злыми ангелами и т. д. Хотя в других традициях не говорят о реинкарнации, там есть представление о временных наказаниях, которые искупали оставшиеся у человека грехи. Например, считалось, что разложение плоти помогает искупить грех; символом наказания для того, кто умер до вынесения приговора, был камень, помещенный на гроб; считалось также, что ни один израильтянин не может провести больше года в *геенне. Эти представления о возможности искупить грех после смерти не имеют ясных параллелей в Ветхом или в *Новом Заветах.) Автор Евр. придерживается точки зрения, которая разделялась большинством иудеев и единодушно — новозаветными авторами, о том, что смерть лишает всякой возможности примирения с Богом.

10:1-18

Истинная жертва Нового Завета

Только *Христос был истинной, единственно необходимой жертвой для небесного святилища (9:23–28).

10:1.*Платон писал о земном мире, о чувственном восприятии мира вещей, который представляет собой лишь тень реального мира, постигаемого только разумом. В I в. н. э. даже многие иудейские писатели (в *диаспоре) говорили о чистом и совершенном небе и о подверженной тлению земле. Они также часто рассуждали о том, что душа должна быть устремлена к горнему, к высшим реалиям, где она первоначально и возникла. Не опираясь в целом на платоновское восприятия мира, автор Евр. соглашается, что земная скиния, представляет собой тень небесной (он находит библейское обоснование этого тезиса, см.: 8:5), но он так же, как еврейские *апокалиптические писатели, считает, что небо показывает, чему будет подобен мир грядущий. Для автора Евр., однако, первый этап (9:24,28) этого грядущего, его предвкушение уже проявилось в земной истории (6:5).

10:2,3. Автор снова возвращается к мысли о том, что совершенное не нуждается в изменении или дополнении. В древней системе аргументации риторические вопросы играли заметную роль. «Напоминается» — это может означать, что жертвы ежегодного праздника Дня искупления напоминают людям о их грехах, так же как Пасха напоминала об искупительных актах Бога (Исх. 12:14; ср.: Лев. 16:21) — в отличие от установлений нового завета (8:12).

10:4. Палестинский иудаизм утверждал, что День искупления, сопряженный с *покаянием, был необходим для прощения большинства грехов, связанных с нарушением *закона.

Многие философы решительно выступали против идеи о пролитии крови жертвы, поскольку считали это немыслимым в совершенном храме, где все подчинено разуму. Это мнение автор Евр. не разделяет, признавая, как это принято в большинстве культур в человеческой истории, необходимость пролития крови жертвы (10:19); он просто утверждает, что жертвоприношения животных были недостаточными для искупления человека в небесном святилище (9:23), а потому они представляются ненужными теперь, когда пришел *Христос. Он может опираться на множество '"ветхозаветных прецедентов относительно истинной цены жертвоприношения животных (см., напр.: 1 Цар. 15:22; Пс. 50:17; Прит. 21:3; Ис. 1:11; Иер. 11:15; Ос. 6:6; Ам. 5:21–27), как он указывает в процитированном им примере (Евр. 10:5–7).

До 70 г. н. э. евреи *диаспоры и некоторые палестинские евреи подчеркивали духовное использование прообразов жертвоприношений, но при этом лишь немногие из них отрицали необходимость жертвоприношений. Все люди в Древнем мире, независимо оттого, посещали они храм или нет, знали, что жертвоприношения составляют важную часть религиозного культа; некоторые философы противостояли этому, но в большинстве древних храмов эти жертвоприношения совершались. Автор Евр. рассматривает их значение в прошлом как символическое, указывающее на совершенную жертву Христа (9:23).

10:5–7. Здесь автор цитирует Пс. 39:7–9. 10:8,9. Автор продолжает разъяснять процитированный текст. Бог не только не желал жертвоприношений, но это не соответствовало Его истинной воле; именно об этом и говорит псалмопевец.