Библия. Биография книги

Подобно тому как хасиды учились смотреть сквозь завесу материи, чтобы увидеть божественные искры, таящиеся в самых обычных предметах, они также учились проникать в слова Библии, стараясь мельком увидеть божество, скрытое в них. Слова и буквы Торы были сосудами, в которых заключён свет Эйн-Соф, поэтому хасид должен сосредотачиваться не на буквальном смысле текста, но на духовной реальности, заключённой в нём[498]. Он должен развивать в себе восприимчивость, сдерживая свой ум и позволяя Библии заговорить с ним. Однажды Баал Шем Това посетил Дов Бер (1716–1772), учёный-каббалист, ставший впоследствии его преемником, новым лидером движения хасидов. Вдвоем они изучали Тору и углубились в какой-то текст, где речь шла об ангелах. Дов Бер рассматривал отрывок с отвлечённых позиций, и Бешт попросил его проявить уважение к ангелам, которых они обсуждали, и встать. Как только он поднялся, «весь дом наполнился светом, вокруг повсюду зажёгся огонь и [оба] они ощутили присутствие ангелов». «Твоё простое толкование верно, — сказал Бешт Дов Беру, — но твоему учению недостаёт души»[499]. Толкование, основанное на здравом смысле, без должного настроя и молитвенных движений, не позволяет узреть сокровенное.

Без такой молитвы Тора была бесполезна. Как объяснял один из учеников Дов Бера, хасиды должны читать писание «с пылким восторгом в сердце, постоянно направляя все свои душевные силы на ясные и чистые помыслы о Боге и отказавшись от всяких удовольствий»[500]. Бешт говорил им: если они обратятся с таким настроем к рассказу о горе Синай, то «услышат, как Бог говорит с ними, как говорил Он во время откровения на Синае, ибо таково было намерение Моисея, чтобы весь Израиль смог достичь того же, что и он сам»[501]. Следовало не читать о богоявлении на горе Синай, но самому пережить его.

Когда вождём хасидов стал Дов Бер, его репутация крупного учёного привлекла к этому движению многих раввинов и учёных. Теперь его толкование уже не было сухим и отвлечённым. Один из его учеников вспоминал: «Когда он открывал рот, чтобы изречь слова Истины, он выглядел так, словно был не от мира сего, и словно божественное присутствие говорило его устами»[502]. Иногда он умолкал на полуслове и некоторое время не говорил ничего. Хасиды создавали своё собственное «Божественное чтение», отыскивая в своём сердце тихий уголок для Священного Писания. Хасид не анализировал текст, не разбирал его по частям, — напротив, он должен был заставить замолчать свои способности к критическому разбору. «Я буду учить вас так, как лучше всего изучать Тору, — говаривал Дов Бер, — не осознавая самого себя, становясь как бы чутким ухом, которое слышит множество звуков, но не говорит само»[503]. Толкователь должен превратиться в сосуд, который наполнится для божественного присутствия. Тора должна воздействовать на него так, словно он её орудие[504].

Хасиды возбуждали яростное противодействие со стороны ортодоксальных евреев, которые были потрясены очевидным принижением усердного изучения Торы. Противники хасидов стали известны как Миснагдим («сопротивляющиеся»). Их лидером был Элиягу Бен Шломо Залман (1720–1797), глава (гаон) академии в Вильно, в Литве. Изучение Торы было главной страстью Гаона, но он также был знатоком астрономии, анатомии, математики и иностранных языков. Хотя он изучал Тору более упорно, чем хасиды, метод Гаона тоже был по-своему мистическим. Он ценил «усилие» при изучении, глубокое напряжение мысленной деятельности, которое помогало ему подняться на новый уровень понимания и заставляло его просиживать за книгами всю ночь, погрузив ноги в холодную воду, чтобы не заснуть. Когда он позволял себе задремать, Тора проникала в его сны, и он переживал восхождение к божеству. «Тот, кто изучает Тору, общается с Богом, — говорил один из его учеников, — ибо Бог и Тора суть одно»[505].