Библия. Биография книги

Видя ассимиляцию своих собратьев, многие евреи были глубоко озабочены утратой традиции, а наиболее ортодоксальные продолжали готовиться к борьбе. В 1803 г. рабби Хаим Воложинер, ученик Виленского гаона (Элияху бен Шломо Залмана), сделал решительный шаг, основав иешиву, названную в его честь «Эц Хаим», в городе Воложин, в Литве (территория современной Белоруссии). В течение девятнадцатого века подобные иешивы были основаны в других районах Восточной Европы и стали еврейским эквивалентом американских библейских колледжей. Прежде иешива состояла всего из нескольких комнат за синагогой для изучения Торы и Талмуда. Эц Хаим, где собирались сотни одарённых учеников со всей Европы, чтобы заниматься с экспертами, была совсем другой. Рабби Хаим преподавал Тору и Талмуд по методу, которому он научился у гаона, — подвергая текст логическому анализу, но таким образом, чтобы это давало мистический опыт. Ученики приходили к нему не для того, чтобы узнать что-то о Торе: сам процесс заучивания наизусть, подготовки и живого, горячего обсуждения — всё это были ритуалы, почти столь же важные, как любой вывод, к которому ученики приходили на занятии. Этот метод был формой молитвы, и его энергия словно отражала духовный мир гаона. Курс обучения был трудным, занятия — длинными, и молодые люди были разлучены с семьёй и друзьями. Некоторым позволялось уделять немного времени светским предметам, но они считались второстепенными, лишь отнимающими время и отвлекающими от занятий Торой[528].

Изначально целью Эц Хаим было противостоять хасидизму и восстановить строгое изучение Торы. Но в течение девятнадцатого века угроза еврейского просвещения становилось всё более реальной опасностью, и хасиды и миснагдим объединились против маскилим, в котором они видели нечто вроде Троянского коня, несущего в себе зло светской культуры в еврейский мир. Постепенно новые иешивы становились оплотами традиционной, ортодоксальной веры, и целью их стало отразить эту наступающую на них беду. Евреи создавали свой собственный фундаментализм, который редко начинается с борьбы с внешним противником, — чаще всего это междоусобная война, в которой традиционалисты сражаются с более вольнодумными последователями их собственной религии. Институты фундаменталистов отвечают современности тем, что создают анклавы чистой веры — будь то иешивы или библейские колледжи, — где верующие могут преобразовать свою жизнь. Это движение, направленное на защиту, и обладающее потенциалом для последующего контрнаступления. Ученики иешивы, медресе или библейского колледжа нередко образовывали в своих местных сообществах группы одинаково обученных людей, связанных общей идеологией.

К концу девятнадцатого столетия в мире, казалось, и в самом деле не осталось Бога. Атеисты перестали быть опасным меньшинством, которого боялись и избегали, и начали занимать позицию морального превосходства. Ученик Гегеля Людвиг Фейербах (1804–1872) заявил, что идея Бога унижает и обесценивает нашу человечность. Для Карла Маркса (1818–1883) религия была симптомом больного общества, опиумом, который делал неправильную социальную систему выносимой и подавлял волю искать лекарство. Радикальные дарвинисты произвели первые выстрелы в войне между Писанием и наукой, которая продолжается и по сей день. В Англии Томас Гексли (1825–1895), а в других странах Европы — Карл Фогт (1817–1895), Людвиг Бюхнер (1824–1899), Якоб Молешотт (1822–1893) и Эрнст Геккель (1834–1919) популяризировали теорию эволюции, доказывая, что религия и наука принципиально несовместимы. Для Гексли не могло быть компромисса между наукой и традиционной религией: «Либо то, либо другое должно исчезнуть после борьбы, которая будет продолжаться неизвестно сколько времени»[529].

Если религиозные люди в начале двадцатого века стали занимать оборонительные позиции, это объясняется тем, что на них и в самом деле нападали. Евреям угрожал новый, «научный» расизм, который определял основные биологические и генетические характеристики европейцев столь точно, что евреи оказались «иными»[530]. Волна погромов, прокатившаяся по Восточной Европе в самом начале двадцатого века, побудила некоторых нерелигиозных евреев к созданию сионизма — политического движения, боровшегося за основание родного государства евреев в Палестине. Хотя сионисты и использовали библейский символ земли Израиля, ими двигали не религиозные, а светские идеи: национализм, колониализм и социализм.