«И сняла она с себя одежду вдовства своего, покрыла себя покрывалом и, закрывшись, села у ворот Енаима, что на дороге в Фамну… И увидел ее Иуда и почел ее за блудницу, потому что она закрыла лицо свое. Он поворотил к ней и сказал: войду я к тебе, ибо не знал, что эта — невестка его. Она сказала: что ты дашь мне, если войдешь ко мне? Он сказал: я пришлю тебе козленка из стада. Она сказала: Дашь ли ты мне залог, пока пришлешь? Он сказал: Какой дать тебе залог? Она сказала: печать твою и перевязь твою, и трость твою, которая в руке твоей. И дал он ей и вошел к ней; и она зачала от него. И, встав, пошла, сняв с себя покрывало свое, и оделась в одежду вдовства своего. Иуда же послал козленка через друга своего, одолламитянина, чтобы взять залог из руки женщины, но он не нашел ее. И спросил жителей того места, говоря: где блудница, которая была у Енаима при дороге? Но они сказали: здесь не было блудницы. И возвратился он к Иуде и сказал: я не нашел ее, да и жители места того сказали: «Здесь не было блудницы». Иуда сказал: пусть она возьмет себе, чтобы только не стала над нами смеяться: вот я послал этого козленка, но ты не нашел ее. Прошло около трех месяцев, и сказали Иуде, говоря: Фамарь, невестка твоя, впала в блуд, и вот она беременна от блуда. Иуда сказал: выведите ее; и пусть она будет сожжена. Но, когда повели ее, она послала сказать свекру своему: я беременна от того, чьи эти вещи. И сказала: узнавай, чья это печать и перевязь, и трость. Иуда узнал и сказал: она правее меня, потому что я не дал ее Шеле, сыну моему. И не познавал ее более» (ст. 14–26).
Конечно, все это сказка: он сказал, она сказала, он сказал, она сказала, — а кто их слышал-то, говорили они это или нет? Но суть обычаев тогдашних рабовладельческих народов передана в совершенстве. И у этих рабовладельцев церковь велит верующим учиться.
Из этого рассказа вырисовывается ярко «праведник», рука которого должна быть, по завещанию Иакова, на хребте его врагов и которому должны были поклоняться все остальные братья. Конечно, нам до этого очень мало дела, а интересно здесь совершенно другое. Верующие евреи и до сих пор считают, что когда умирает один брат, то следующий за ним брат должен жениться на вдове. А то, что описывается в библии про Иуду, это очень широко известно было в крестьянской среде под именем «снохачества», когда свекор живет со своей снохой. При этом библейский Иуда попал в очень смешное положение: в руках Фамари оказались его печать, его трость, его перевязь. Он готов поступиться всем этим, только чтобы не узнали и не смеялись над ним. Что он сам «утешился» сейчас же после смерти жены первой встречной женщиной, думая, что это блудница, — это библия не считает дурным, и никто за это не думает его убивать. Наоборот, друг его, одолламитянин, отправляется с козленком для того, чтобы взять залог из рук женщины. Но когда ему сказали: «Вот Фамарь, невестка твоя, впала в блуд, и вот она беременна от блуда», то это уже другое. Тут Иуда требует: «Выведите ее, и пусть она будет сожжена». И это исполняется. Ее спасает только то, что она показывает Иуде его печать, перевязь и трость.
Это отношение к женщине, унизительное, рабское, скотское, библия пронесла через века. Библия воспитывает людей именно в таком презрении к женщине. То, что можно мужчине, женщине нельзя. Можно привести тысячи примеров все в том же роде; некоторые из них прямо поразительны. «Если дочь священника осквернит себя блудодеянием (а блудодеянием был просто-напросто брак без согласия отца)… огнем должно сжечь ее» (Левит, XXI, 9). «Сын блудницы не может войти в общество господне (т. е. не может быть священником), и десятое поколение его не может войти в общество господне». Библия пронесла через века самые дикие, подлые взгляды на женщину. Глава XXII Второзакония советует:
«Если кто возьмет жену и войдет к ней, и возненавидит ее, и будет возводить на нее порочные дела, и пустит о ней худую молву и скажет: «я взял сию жену и вошел к ней, и не нашел у нее девства», — то отец отроковицы и мать ее пусть возьмут и вынесут признаки девства отроковицы к старейшинам города к воротам; и отец отроковицы скажет старейшинам: дочь мою отдал в жены сему человеку, и (ныне) он возненавидел ее, и вот он возводит на нее порочные дела, говоря: «я не нашел у дочери твоей девства». Но вот признаки девства дочери моей. И расстелет одежду перед старейшинами города. Тогда старейшины того города пусть возьмут мужа и накажут его».
«Если же сказанное будет истинно, и не найдется девства у отроковицы, то отроковицу пусть приведут к дверям дома отца ее, и жители города ее побьют ее камнями до смерти» (ст. 13–18, 20–21).
И можно представить, сколько было таких несчастных женщин, которых возненавидели их мужья почему-либо и которые погибали, побитые камнями, только потому, что родители их не могли «доказать девства своей дочери». Не даром каждый верующий еврей молится ежедневно: «Благословен ты, господь бог наш, за то, что не сотворил меня женщиной».