Библия и литература

Эта идея пришла из Ирана, из древней персидской религии Заратустры. В истории религии ее называют «радикальный идеализм». Ее усвоили гностики, манихеи. Несмотря на то, что манихейство преследовалось и христианами, и последователями других религий, оно неудержимо распространялось. В Европе манихеи назывались альбигойцами или катарами. Наверное, многие из вас помнят со школьной скамьи знаменитые Альбигойские войны, которые бушевали во Франции именно в это время, в XII–XIII вв. Альбигойцы захватили почти всю южную Францию, захватили в прямом смысле слова: то есть к этой доктрине склонились могущественные феодалы, у которых были замки, войско, и шла война.

В России источником дуализма была соседняя Болгария. Там это учение называлось богомильством. Богомильская литература очень быстро проникала на Русь, и не всегда люди, особенно не богословы, могли отличить книги подлинно церковные от этих еретических книг.

Может показаться, что митрополит Иларион, когда он писал о резком противопоставлении старого закона и новой благодати, находился под влиянием богомильской ереси. Но это не так. Это очень сложное произведение, очень трудно толкуемое с богословской точки зрения, причем автор подчеркивает: «Я же пишу не неграмотным, не детям, а людям, которые в этом разбираются». Значит, у него уже тогда была изощренная богословская аудитория, для которой он мог написать такую сложную и спорную вещь. Для того чтобы отклонить мысль о том, что он разделяет ересь богомилов (или катаров, или альбигойцев) о двух заветах – завете дьявольском и завете Бога, Иларион начинает с такой преамбулы: «Благословен Господь Бог Израилев, Бог христианский, за то, что посетил и дал избавление людям Своим». То есть Бог Ветхого Завета для него тождествен Богу Нового, и здесь не может быть никаких сомнений. «Кто еще велик, как наш Бог? Он один, творящий чудеса, установил закон, предваряющий истину и благодать, чтобы в нем пребывало человеческое естество, от многобожия языческого отходящее к вере в единого Бога; чтобы человечество, как сосуд скверный, но омытый, словно водою, законом и обрезанием, восприняло молоко благодати и крещения. Ибо закон предтечей был и слугой благодати и истины».

Значит, концепция закона в Ветхом Завете здесь рассматривается под углом зрения, если хотите, эволюции – как подготовительная стадия. Люди находятся во мраке идолопоклонства. Бог дает им закон, чтобы из этого состояния выйти, и, когда является Христос, закон отступает – по образному выражению Илариона, как уходит луна, когда восходит солнце, – и торжествует благодать.

В чем принципиальная разница между законом и благодатью? Антитезу закона и благодати впервые очень остро сформулировал апостол Павел. Я постараюсь передать вам самую суть. Закон – это кодекс этики, закон – это принцип, правило; закон – это ограда; наконец, закон – это обряд.

Нужен ли обряд? Да, конечно, потому что он выражает наше духовное состояние. Нужна ли ограда? Да, потому что она формирует человеческое общество и самого человека. Нужны ли кодексы: не нарушай, не убивай, не кради и так далее? Да, конечно. Так мы поступаем с ребенком, когда начинаем его учить. Мы ему сначала говорим, чего не следует делать. Мы учим его обуздывать себя, мы говорим: нет! Начинать приходится преимущественно с негативных моментов.

А что такое благодать? Это уже возможность для человека воспринять божественную силу, которая будет помогать ему позитивно преобразовывать свою личность.

Закон как бы сажает человека на цепь, чтобы он не ушел далеко. Благодать открывает человеку свободу, чтобы он нашел силу в своем внутреннем мире; не во внешних «прельщениях», как говорили в старину, а изнутри. Чтобы любовь к человеку, самоотвержение, правда – все то, что является для нас главным в жизни, – осуществлялись не под давлением какого-то кодекса, в который мы заглядываем со страхом, как в уголовный кодекс, а изнутри. Кстати сказать, уголовный кодекс имеет к этому прямое отношение. Я много раз беседовал с представителями правоохранительных органов, милиции, и спрашивал: сильно ли действует на преступников ужесточение наказания? Ни один не сказал, что да. Все они говорили, что, если есть у человека совесть, тогда что-то получается. Но как ни пугай их всеми мерами, в том числе и высшими, если нет ничего внутри, если не действует благодать, никакой закон, даже уголовный, не помогает. Это реальный психологический и исторический факт.