Библия и мировая культура

Язык, на котором создавалась древнееврейская литература (и соответственно записывались древнейшие библейские тексты), — иврит, единственный из языков классической Древности, продолжающий и ныне оставаться живым разговорным языком. Его письменная традиция насчитывает тридцать три столетия, а его история беспрецедентна. Принадлежа к западносемитским языкам, иврит примерно две тысячи лет до новой эры был языком еврейского народа, или народа Израиля, с Х в. до н. э. — государственным языком Древнего Израиля. Однако в первые века новой эры, когда еврейское государство перестало существовать, а народ большей частью оказался в изгнании, иврит постепенно становится мертвым, сугубо книжным языком, как чуть позже — древнегреческий и латынь. Тем не менее судьба иврита оказалась весьма отличной от их судеб. Почти два тысячелетия новой эры он был преимущественно языком Священного Писания и языком книжности, в то время как рассеянные по всему миру евреи начали говорить на других языках — так называемых языках галута (галут — букв. с иврита «изгнание»), или языках диаспоры, вобравших в себя множество слов из иврита, но подчинивших их иной фонетике и грамматике[2]. При этом классическим языком высокой книжной традиции, придававшим единство еврейской культуре, оставался иврит: на нем читали Священное Писание, на нем молились, на нем по-прежнему писали еврейские мыслители и поэты, и эта традиция не прерывалась в течение двух тысяч лет новой эры. Безусловно, иврит при этом менялся, впитывая новую лексику, порождая новые формы, но не настолько, чтобы перестать быть узнаваемым библейским языком. Именно библейский иврит в его чистейшем виде стал эталоном, на который ориентировались великие еврейские поэты Золотого века, творившие в мусульманской Испании (преимущественно в Кордове и Гранаде) в X–XII вв.: Шеломо (Соломон) Ибн Гвироль (Ибн Габироль), Моше (Моисей) Ибн Эзра, Йеѓуда ѓа-Леви (Галеви)[3]. С конца XIX в. благодаря усилиям поначалу немногочисленных энтузиастов, переселявшихся из России, из «черты оседлости», в которой жили евреи, в Палестину (и среди них особенно велика роль Элиэзера бен Йеѓуды, выходца из еврейского местечка под Полоцком), началось возрождение иврита. Ныне этот древний и в то же время — после двухтысячелетнего перерыва — живой, развивающийся язык, все с теми же в основе (при безусловных незначительных изменениях) фонетическим строем и грамматикой, является государственным языком Израиля.

Древний этап развития ивритской (еврейской) литературы начинается примерно с XIII в. до н. э. (к этому времени относятся первые письменные источники, хотя сама культура и питающая литературу фольклорная традиция восходят к началу 2-го тыс. до н. э.) и продолжается до первых веков новой эры, до начала изгнания народа и его рассеяния. Все самое ценное, созданное древнееврейской культурной и литературной традицией, дошло до нас в составе еврейского Священного Писания, священного канона. Под каноном в данном случае понимается строго закрепленный нормативный сборник текстов, отобранных и отредактированных многими поколениями мудрецов-книжников и обладающих сакральным (священным) статусом. Высокий авторитет религии на долгое время предопределил особое отношение к этим текстам: их не рассматривали как произведения литературы. Однако подобное застывание в каноне типично для древних восточных литератур: то же самое произошло с древнеиндийскими Ведами[4], древнеиранской Авестой[5], буддийским каноном Типитака («Три корзины [мудрости]»), записанным в начале новой эры на языке пали. Во всех случаях мы имеем здесь дело с типологически сходным процессом: тексты, не являвшиеся сугубо религиозными или культовыми при своем возникновении, обрели затем особый сакральный статус и культовый характер. На древнем этапе развития человечества религия, философия и искусство находились в сложном синкретическом слиянии. Религия аккумулировала важнейшие достижения духовной жизни человека и в сжатом, сгущенном виде передавала их последующим поколениям.