Комментаторы Экуменического перевода Библии, по-видимому, усматривают происхождение этого Евангелия в следующем:
"Принято считать, что оно написано в Сирии, а, возможно, и в Антиохии … или в Финикии, поскольку в этих странах 6
жило очень много евреев… До нас дошли свидетельства полемики против ортодоксального Иудаизма и фарисеев, подобной той, которая проявилась на собрании синагог в Ямине, состоявшемся примерно в 80г. н.э. Принимая во внимание эти обстоятельства, многие авторы датируют первые из Евангелий приблизительно 80-90гг. н.э. или немногим ранее. Здесь невозможно указать совершенно точно определенную дату, поскольку мы не знаем имени автора. Следовательно, мы должны довольствоваться несколькими общими штрихами, которые прослеживаются в самом Евангелии".Автора можно узнать по его профессии. Он сведущ в еврейских Писаниях и традициях, он знает и уважает религиозных лидеров своего народа, но рьяно их критикует. В прошлом он прекрасно освоил искусство преподавания и разъяснения своим слушателям учения Иисуса. Он всегда настаивает на практическом воплощении в жизнь его учений. Его личность прекрасно вписывается в образ ученого Иудея, обратившегося в Христианство – в образ "хозяина дома", по словам самого Матфея:
(Матфей, 13: 52)
Таков долгий путь от служащего в Капернауме, которого Марк и Лука зовут именем Леви, до человека, ставшего одним из двенадцати Апостолов…
Все единогласны во мнении, что Матфей написал свое Евангелие, используя те же источники, что Марк и Лука. Но как мы увидим далее, его повествование отличается рядом существенных моментов. При этом Матфей очень много заимствовал у Марка, хотя последний не принадлежал к числу учеников Иисуса (О.Кульманн).
Матфей обращается с текстом слишком уж вольно. Мы увидим это, когда речь пойдет о связи с Ветхим Заветом генеалогии Иисуса, приведенной в самом начале повествования, где Матфей вводит в текст этого Евангелия описания буквально невероятные. Это прилагательное, "невероятные", использовано в упомянутой выше работе отца Канненгиссера по отношению к одному из моментов в рассказе о Воскресении – к эпизоду об охранниках. Отец Канненгиссер указывает на вымышленный характер истории, в которой упоминается о военной охране возле могилы, – об "этих солдатах-язычниках", что "несут ответ не перед своими вышестоящими начальниками, а перед первосвященниками, которые платят им за то, чтобы они лгали". Однако святой отец добавляет: "Над этим нельзя смеяться, ибо намерение Матфея было чрезвычайно серьезным. Он по-своему включает в свой письменный труд явно сведения давно минувших дней, дошедшие к нему из устных преданий. Так что в результате всего этого мы имеем сценарий, достойный "Иисуса Христа – Суперзвезды" 7
.Давайте не будем забывать, что это мнение о Матфее исходит от известных теологов, преподающих в Католическом Институте в Париже.
В своем повествовании Матфей излагает события, сопровождающие смерть Иисуса. Они представляют собой еще один плод его воображения.
(Матфей, 27: 51-53)
Этот отрывок не имеет аналогов в других Евангелиях. Трудно представить себе, как могли восстать из мертвых в момент смерти Иисуса (согласно Евангелиям это случилось накануне субботы) тела всех этих святых, которые появились из своих могил лишь после Его Воскресения (т.е., согласно тем же источникам, – одним днем позже субботы).
В Евангелии от Матфея, возможно, присутствует самая бросающаяся в глаза невероятность. Трудно понять слова, касающиеся знамения Ионы, и приписываемые Христу автором этого Евангелия. Иисус находился среди книжников и фарисеев, которые обратились к нему следующим образом: