Библия, которую читал Иисус

Доколе, Господи, будешь скрываться непрестанно,
будет пылать ярость Твоя, как огонь?…
На какую суету сотворил Ты
всех сынов человеческих!
(стихи 47–48)
Или Псалом 87:
Для чего, Господи, отрешаешь душу мою,
скрываешь лице Твое от меня?…
Ты удалил от меня друга и искреннего;
знакомых моих не видно
(стихи 15,19)

Может показаться странным, что Священное Писание включает в себя эти вопли духовного поражения, но присутствие этих сцен и описаний составляет важный принцип терапии. Консультант по браку часто предупреждает своих пациентов: «Ваши отношения могут стать еще хуже, прежде чем дело пойдет на лад». Обиды, напряжение, которые скрывались годами, теперь поднимутся на поверхность. Придется обнажить и выявить все разногласия и взаимное непонимание, и лишь потом установится подлинное согласие. Псалмы, как и психоанализ, помогают выявлению наших неврозов.

Кэтлин Норрис рассказывает о монахине, которая помогает женщинам решать их жизненные проблемы: безработным, женам, подвергающимся жестокому обращению, людям, пытающимся после многолетнего перерыва возобновить учебу. Эта монахиня обнаружила, что псалмы помогают ее подопечным выплеснуть эмоции, которые церковные наставники часто пытаются подавить. «Терпите, улыбайтесь, страдание закаляет душу», — твердят иные наставники, но псалмы говорят другое. Они не пытаются рациональными доводами устранить гнев или абстрактными рассуждениями унять боль. Они выражают все эмоции громко и яростно, обращая их напрямую к Богу.

150 псалмов отражают различные этапы и ситуации душевной терапии. Здесь есть все: сомнение, паранойя, смятение, низость, восторг, ненависть, радость, хвала, месть, предательство. Когда–то подобное излияние чувств казалось мне чудовищным хаосом, теперь я вижу в нем признак здоровья. Псалтирь показал мне, что я вправе говорить Богу о любых своих чувствах. Не нужно скрывать свои неудачи, не нужно приукрашивать дурное в себе — лучше откровенно сказать обо всех своих слабостях Богу, ибо лишь Он может исцелить их.

Лучше всего эта целительная сила передана в Псалме 50, который, по преданию, создал сам Давид после постыдного поступка с Вирсавией. Царь признает, что совершил прелюбодеяние и убийство: «Тебе, Тебе единому согрешил я». Ему нечего принести в жертву Богу, кроме сокрушенного духа и смиренного сердца, но само признание открывает путь к исцелению. В слезах и скорби Давид исповедуется, и его псалом становится образцом для других исповедей.

Вальтер Брюггеманн предложил назвать «псалмами растерянности» те псалмы, которые передают смятение, признание в грехах или сомнение. Обычно они начинаются с мольбы к Богу об избавлении от беды или отчаяния. С этими мольбами переплетаются поэтические образы скорби, призывы к Божьей справедливости, даже упреки: «Что пользы Тебе, если я умру? Как буду тогда хвалить Тебя?». Однако, научившись выражать эти чувства, автор уже обретает некую перспективу, начинает вспоминать о лучших временах, об исполнившихся молитвах, о тех милостях, которые он не умел ценить. И ближе к концу псалма он переходит к благодарности и хвале. Он чувствует, что его выслушали и очистили. Псалом, как молитва, сам по себе осуществляет это преображение.

Псалом 70 может послужить примером того, как действует эта духовная терапия. В его строфах настойчивые призывы к Божьей помощи сменяются исповеданием веры, а затем новыми страхами, уже относительно будущего. В завершение гимна поэт восхваляет истину и надежность Бога. Воспоминания о чудесах, которые Бог совершал ради Израиля, и о моментах близости самого поэта к Богу успокаивают на какое–то время мучительные сомнения псалмопевца. Многие псалмы передают это настроение. «Верую, Господи, помоги моему неверию»: поэт как бы уговаривает самого себя, нащупывает путь к вере среди приливов и отливов эмоций.

Меня уже больше не смущает эта странная смесь псалмов–проклятий, псалмов–восхвалений, псалмов–исповедей. Теперь я дивлюсь духовной целостности древнееврейских поэтов, которые пытались вовлечь Бога во все области своей жизни, обращая к Нему все чувства, повседневно переживаемые человеком. Не нужно ничего приукрашивать, не требуется «делать хорошую мину», чтобы предстать перед Богом, нет никаких запретных тем. Бог готов говорить с нами о нашей реальности.

Для древнееврейских авторов реальность Бога затмевала их собственные переживания и сложную историю их народа. Они обсуждали с Богом каждую подробность своей жизни, они спорили и боролись с Ним, и самой этой борьбой утверждали свою веру.