Библия Любви

"Вот уж природа так природа! - восхищался Ветер с Гор. - Как все продумано, как гармонично устроено!"

В такие мгновения ему казалось, что истина, которую он стремится познать, выход, который он ищет, совсем рядом, совсем близко.

Ветер с Гор бегал по лесным дорогам, укатанным санями, каждый раз убегая все дальше. Ярко светило зимнее солнце, снег сиял бриллиантовым блеском под его лучами. Снежные поля, окаймленные лесом, на фоне синего, чистого неба виделись нереально прекрасными. И он чувствовал, что от этих снежных перин веет материнской лаской и нежностью, будто он еще младенец и мать приготовила для него эту белую, чистую постель - с той любовью, которая может дарить только мать. Она своими руками подготовила это ложе, и оно хранит тепло ее рук.

После долгого бега Ветер с Гор останавливался и обнажался по пояс. От разгоряченного тела исходил пар. Сверху на плечи падали снежинки, слегка покалывая кожу. Вокруг разворачивалась зимняя лесная сказка. И тогда к нему приходило вдруг ощущение, будто снежинки ложатся на его разгоряченное сердце и приятно охлаждают его. Нежный снег опускался мягким покровом не на землю, а на раны его души и усмирял их, словно умащал елеем. Нега мира и покоя разливалась по его телу вместе с пульсирующей кровью, приводя каждую клетку его существа в безмятежный трепет вечности, созвучный неподвижной жизненности леса и музыке падающего снега.

И тогда он понимал, что вновь, как случалось и прежде, он прикасается к сути мироздания, к ее никогда не повторяющейся и никогда не прекращающейся симфонии. На волне этого потока он постепенно сливался с природой, с ее не прерывающейся ни на мгновение гармонией. Это было состояние бессмертия, состояние беспредельной радости и счастья.

"Возможность этого божественного единения с миром, с природой всегда открыта для всех, - думал он. - Но люди слишком озабочены своими делами, переживаниями, проблемами - настолько, что жизнь подлинная струится мимо них. Великий Художник придумал все так, что улучшить это, сделать еще более прекрасным и чудесным невозможно, это - окончательное. Мы можем только чувствовать это, наблюдать, ощущать, осознавать. Мы можем присутствовать на этом празднике совершенной жизни или нет..."

"Как долго я отсутствовал!" - восклицал он в эти мгновения.

Ветер с Гор стал вновь осознавать в эти чудесные моменты, что это и есть счастье - во всей своей божественной полноте и красоте. Он будто возвращался из длительного путешествия по дальним странам в праздник, которому нет конца и который нельзя сделать еще более радостным, нежели он уже есть.

"Как долго плутала моя жизнь, - думал он. - Проходила где-то мимо этого праздника, а он всегда был рядом со мною, всегда ждал меня, был готов в любую секунду распахнуться и взять меня в свои объятия..."

"Наверное это и есть то, самое большое счастье, к которому все стремятся, но так и не доходят до него, - размышлял Ветер с Гор. - А оно вот: протяни руку и прикоснись к музыке падающего снега в тихом зимнем лесу - и войдешь в него. К чему все, что я делаю в своей жизни? Зачем я стремлюсь, падаю, плачу и ползу, если истина так проста и так открыта? Для чего все эти нагромождения знаний, наставлений, указаний, если здесь их нет и они не нужны, ибо все эти условности - лишь двери к истине, а истина за ними? Человечество нагородило такое количество ходов, что мы так и не находим выхода из этого лабиринта, какой сами для себя сотворили!.."

"Может быть, мы постоянно стоим у этих дверей, но так и не решаемся отворить их, выйти наружу, и оттого нам так печально и одиноко? - вопрошал он. - Возможно, и счастье не приходит даже тогда, когда мы сделали все для этого, а наружу не вышли?"

Ветру с Гор хотелось стоять так целую вечность и слушать то, что приходит в его сердце, ведь этого состояния так не хватало его душе. Ему вспоминались эпизоды жизни Иисуса, который любил на природе в одиночестве беседовать с Отцом Небесным, творить тайную молитву.

"Ради таких мгновений и стоит жить, - думал Ветер с Гор. - Вернее, эти мгновения и составляют нашу истинную жизнь, а все остальное - плевелы. Эти зернышки благодатных состояний, как жемчуг, нанизываются на нить - время и превращаются в ожерелье - жизнь божественную. Сколько у меня таких жемчужин - столько и дней моей подлинной жизни".

Ветер с Гор увидел неподалеку высокую, стройную березу. Концы веток ее были тонки и рассыпчаты до нежности. Он подошел к ней, прикоснулся руками и начал разглядывать ствол. На нем были изумрудные наросты мха. Ветру с Гор вдруг стало казаться, что он слышит дерево, чувствует, что оно - разумное, ласковое существо. Веточки слегка колыхались от ветра. Ладонь ощущала шершавую поверхность ствола; вот здесь замерзшая вода, будто сок, вытекающий из расщелины в коре. Ветер с Гор замер с закрытыми глазами и, обхватив гладкий ствол, унесся в мир благодати и упоения.