Библия Раджниша. Том 1. Книга 1

Однажды его сын, генеральный прокурор штата, прибежал ко мне и сказал: «Отец очень, очень болен, внезапный сердечный приступ. Доктора думают, что он не выживет. Он просит вас».

Я пошел с ним — они жили недалеко, в пяти минутах езды от моего дома. И когда я вошел в комнату, этот старик с закрытыми глазами совершал индусскую джапу — повторял мантру... Рама, Рама, Рама... я удивился. Этот человек всегда говорил, что Бога нет. Что случилось? Я встряхнул его и сказал: «Откройте глаза. До того, как ваше сердце откажет, позвольте задать вам вопрос. Что вы делаете? Вы забыли, что вы атеист? Вы не должны были бы повторять имя Бога».

Он сказал: «Я знаю, но в этот момент, когда доктора думают, что у меня осталось мало времени — может быть, несколько часов или несколько минут — кто знает? И что плохого в том, что я, лежа здесь, повторяю: «Рама, Рама, Рама...» Если Бог есть, я, по крайней мере, вернулся домой. Если я заблудился утром, то вечером вернулся». В Индии есть пословица о том, что если вы вернулись вечером, то вы не заблудились — вы вернулись, в конце концов. «А если Бога нет, то что плохого в том, чтобы повторять: "Рама, Рама, Рама..."»

Я сказал ему: «Это то, что я на протяжении многих лет постоянно говорил вам: вы думаете, что избавились от сомнения, — но это невозможно. Вы просто погрузили его глубоко в бессознательное. Теперь смерть вынесла его наверх».

Этот человек выжил; он и сейчас жив. И снова, когда он выжил и стал в полном порядке, он снова начал говорить об атеизме, но, по крайней мере, не передо мной. Передо мной он говорил: «Человек слаб, и то был момент слабости».

Я сказал ему: «То был момент, показавший нечто чрезвычайно важное относительно всей вашей личности, показавший, что все, о чем вы говорите, — все фиктивно. Тот момент показал вашу реальность, продемонстрировал вас во всей вашей наготе, и странно... вы снова пытаетесь прикрыть это. И снова случится сердечный приступ, ведь сердечный приступ не та вещь, которая случается только раз. И помните, это был ваш первый приступ. Может случиться, по крайней мере, три приступа».

Он сказал: «Что же вы за друг? Вы говорите, что у меня будет еще два приступа?»

Я сказал: «Конечно. Не обманывайте себя, кого вы пытаетесь обмануть? Себя. В момент смерти вы обманывали себя идеей: "Кто знает, если Бог есть, буду молить его; если его нет, молитва уйдет без пользы, но какой от этого вред?" Вы не заплатили ничем. Вы хитрили даже с Богом. И теперь, когда вы здоровы, вы возвращаетесь на прежние позиции. Передо мной вы не говорите много, но от других я слышал, что вы снова говорите об атеизме. И пусть случится сердечный приступ... а он случится. Он должен случиться с таким человеком, как вы, поскольку вам сердечный приступ помогает». И он случился.

И я пришел к нему и сказал... а он снова совершал свою джапу. Я сказал ему: «Посмотрите! Что вы делаете сейчас?»

Он сказал: «Помолчите. Вам не следует приходить, особенно когда ко мне приходит сердечный приступ. Два приступа подряд — это слишком много».

И я сказал ему: «Помните, я пришел для того, чтобы лишь напомнить вам обо всей той фальшивой философии, о которой вы говорили между двумя сердечными приступами. Вы скоро вернетесь на свои позиции, поскольку третий приступ...»

Он сказал: «Подождите. Я не покончил со вторым, доктора не питают надежды, а вы говорите о третьем».

Я сказал: «Я хочу, чтобы вы знали и глубоко осознавали, что сомнение есть и вы подавляете его. Почему вы, прежде всего, хотите подавить сомнение? Потому что вы не хотите рисковать, спрашивая».

Спрашивать — это риск. Это движение в неизведанное. Никто не знает, что может случиться.

Тот, кто спрашивает, оставляет все, к чему он привык, с чем ему было удобно, он движется в неизведанное, не будучи совершенно уверенным, есть ли что-то на том берегу и есть ли даже сам тот берег.

Поэтому люди цепляются или за теизм, или — те, кто немного сильнее, интеллектуальнее, интеллигенция, — они цепляются за атеизм. Но и те, и другие бегут от сомнения. А бежать от сомнения — это бежать от вопросов, ведь что такое сомнение? Это лишь знак вопроса. Оно не враг ваш. Это просто знак вопроса внутри вас, знак вопроса, который готовит вас к тому, чтобы спрашивать. Сомнение — ваш друг.

И я говорил о третьей категории, об агностиках. Теист — самый слабый из трех, менее культурный, менее образованный, менее интеллектуальный — просто посредственность. Вторая категория, атеист, более интеллектуальный, более культурный, и он очень старается, чтобы вопрос его не беспокоил, и говоря, что Бога нет, он откладывает вопрос как можно дальше в той части, которая касается его самого.