Библия Раджниша. Том 2. Книга 1

Действительно ли в Вашей религии нет места самоотречению? Этот вопрос возникает потому, что с тех пор, как я повстречался с Вами, многие вещи в моей жизни оказались отброшенными. Я не могу даже установить связь со своей старой самостью.

В моей религии действительно абсолютно нет места для отречения, для самоотречения.

Я понимаю вопрос и затруднение того, кто спрашивает. Он не в состоянии провести различие между тем, когда вещи отбрасывают, и тем, когда вещи отбрасываются сами.

Отречение - это когда отбрасывание навязывается.

А когда вы что-то делаете насильно, то на самом деле ничего не отбрасывается.

То, что должно было бы отброситься, на самом деле погружается в ваше подсознание. И становится большей проблемой, чем это было раньше. Теперь оно постарается выйти наружу другими путями, в других нарядах, под другими масками, и вы не сможете даже узнать его. Но оно будет навязывать себя, и навязывать насильно. Это вы сами придали ему силу, насильно погрузив его в подсознание.

Когда вы делаете что-то насильно, то придаете этому силу.

Вы делаете его сильнее, и тем самым прячете в темноте внутри себя врага, прячете его там, где вы более всего уязвимы. Когда это было в сознании, оно было на свету; там вы менее уязвимы.

Отречение - это подавление.

Вот подходящее психологическое слово: подавление. Как вы можете отречься от секса, если не подавите его?

А подавленный секс становится извращением.

Проще понять секс и относиться к нему более осознанно, проще позволить ему отпасть самому, чем понимать его потом, когда он станет извращением, - ведь тогда он примет неестественную форму.

Прежде всего, трудно будет распознать его - трудно распознать, что это секс. Человек слишком жаден до денег — можно ли представить себе, что эта жажда денег имеет что-то общее с подавленным сексом? Они так далеки друг от друга, что нужен был Зигмунд Фрейд, чтобы разглядеть эту связь. Обыкновенный человек совершенно не в состоянии связать их. Как? Деньги и секс кажутся такими далекими друг от друга. Но они не так далеки друг от друга.

Если вы подавляете секс, он становится амбицией.

Он может стать политикой. Политик может полностью забыть о сексе, поскольку вся его сексуальность, вся его сексуальная энергия теперь превратилась в политическую амбицию. Он будет получать своего рода наслаждение, поднимаясь все выше и выше по ступеням иерархии. Чем выше он поднимается, тем больше будет он испытывать своего рода сексуальное наслаждение, которого вам не понять.

Я как-то жил с одним очень богатым человеком. Он был холостяком и совершенно не интересовался женщинами. Единственным его интересом были деньги - изо дня в день он работал ради денег, - но поскольку я жил в его доме, он как-то заинтересовался и моими идеями. У него был большой дом, и он жил в нем один; его отец и мать умерли. Он не был женат, и у него не было детей — только слуги. Мне нравилось это место, потому что там ничто не мешало, в доме не было детей, не было стариков, и никто не ссорился, у него ведь не было жены. Там было по-настоящему тихо, слуги на ночь уходили, и дом был такой большой, что мы вдвоем чувствовали себя в нем почти одинокими.

Он ничем не интересовался, кроме денег. Он обычно запирал двери своей комнаты - в доме никого не было, кроме меня, но он обычно запирал двери своей комнаты изнутри и начинал работать - подсчитывать, много ли он выиграл, много ли проиграл; сколько принесло ему это дело, сколько принесло ему то дело. Прежде чем отправиться спать, он полностью уяснял себе свое финансовое положение. Только после этого он ложился - иногда в два часа, иногда в три. Когда я просыпался в три часа, он отправлялся спать, а я шел на прогулку.

Однажды я спросил его: «Вы когда-нибудь задумывались над тем, что будете делать с этими деньгами? Вы не экстравагантный человек, вы скупой. У вас нет детей, которым вы могли бы оставить эти деньги. Вы не настолько великодушны, чтобы отдать их друзьям или тем, кто нуждается. Вы не расстанетесь ни с одним паи. Что вы собираетесь делать? Хотите забрать их с собой, когда умрете? Какова цель этих денег?»

Деньги ведь бессмысленны, если вы не используете их; весь смысл в их использовании. У вас может быть столько же денег, сколько у меня, но вы можете использовать их так, что станете богаче меня. Ценность денег в их использовании. Конечно, те, кто знает, как использовать деньги, использует их в тысячу раз лучше, чем те, кто не знает. У них те же деньги, но они бедны.

И этот человек был бедным. Деньги лежали в сейфе, деньги находились в банках, в акциях, - но он был бедным человеком.