Библия Раджниша. Том 3. Книга 1

«И ты теряешь зря время, просто уходи и живи! - сказал Лао-цзы Конфуцию. - И однажды, ты умрешь. Не беспокойся: я никогда не слышал ни о ком, кто бы жил вечно. Смерть не различает, великий ли ты ученый или премьер-министр. Ты умрешь, и это самое большее, что я могу предсказать. Все остальное непредсказуемо, только это можно предсказать с точностью - ты умрешь. И в своей могиле тихо думай о том, что есть смерть».

Конфуций дрожал. Император тоже спросил его: «Ты был у Лао-цзы - что же случилось?»

Конфуций ответил: « Именно то, чего я больше всего боялся. Он выставил меня таким глупым, что даже спустя сорок восемь часов я все еще дрожу. Я все еще боюсь лица этого человека, — вот уже две ночи мне снятся кошмары! Этот человек преследует меня, и, кажется, будет преследовать меня повсюду. У него такие глаза, что пронзают вас насквозь». Он сказал: «Одно я могу вам посоветовать: и не думайте встречаться с этим человеком. Он дракон, он не человек».

Мистицизм — это осознавание жизни без знания, стоящего между вами и жизнью.

Но вы все время живете, как бы беря жизнь взаймы, как будто живет кто-то другой. Вы походите на зомби, лунатика, сомнамбулу. И все это создано религиями.

Беда состоит в том, что люди думают, что религии были великим благословением для мира; а все как раз наоборот - они самое большое пятно на человечестве. Они уничтожили все, что было живо в вас, и заменили это чем-то мертвым.

Ваш вопрос - это жизненное явление.

Ваше сомнение было вашим дыханием, биением вашего сердца.

Но вам сказали: «Не сомневайтесь - иначе вы будете страдать».

Мой отец иногда говорил мне: «Я беспокоюсь за тебя. Ты говоришь такие вещи против религии, Бога, царствия небесного и других доктрин, что я беспокоюсь, ты можешь пострадать за это».

Я отвечал ему: «Я готов, но пока этих страданий нет, позволь мне жить своей жизнью, у меня не будет недовольства, я не буду жаловаться. На самом деле, мне следует беспокоиться за тебя, потому что все эти знания - это фокус-покус; и ты думаешь, что этот кораблик, сделанный из бумаги, способен перевезти тебя к дальнему берегу. Я говорю тебе, ты утонешь».

«Я сначала попытаюсь плыть, - я не завишу ни от какого бумажного кораблика. Если я утону, очень хорошо. Никто за это больше не отвечает, и я не жалуюсь. Я люблю жизнь. Мне нравится отрицать все поддельное и заимствованное. Мне нравится быть самим собой. И если это награда, которую реальность дает подлинному человеку, я с благодарностью приму ее».

«Но что же будет с тобой, когда твой кораблик, -сделанный из бумаги, из чистой бумаги, из святых писаний, - начнет тонуть? Ты упустил свою жизнь. Ты не можешь чувствовать благодарности, потому что за что тебе быть благодарным? Жизнь, единственное, что могло заставить тебя быть благодарными, утекла у тебя между пальцев, и сейчас ты тонешь и ты не знаешь, как плавать, потому что ты никогда не сомневался в своем кораблике. Я же имею все шансы доплыть до другого берега, если я умею плавать».

Мой отец сам по себе был хорошим пловцом. И сам я так любил плавать, что в случае, если моей семье нужно было найти меня, им следовало пойти на берег реки и поискать меня там. Я пропадал там по четыре-пять часов в день. Иногда, время от времени, мы ходили на реку вдвоем. Я, бывало, приглашал его, особенно в сезон дождей.

А он говорил: «Не делай этого», — потому что в сезон дождей вода в реке поднимается. Она неожиданно становилась такой широкой, такой большой, несмотря на то, что в другое время это была очень маленькая река.

Летом невозможно было представить себе, насколько большой она становилась - она становилась шире по крайней мере в сотни раз, - шириной в мили. И течение было настолько сильным, что если бы я захотел пересечь реку, - а мне приходилось пересекать ее много раз в сезон дождей, - она уносила меня на две или три мили вниз по течению. Только тогда я мог достичь другого берега. Напрямую было просто невозможно. Течение было настолько сильным, что меня сносило по меньшей мере мили на три».

Но я говорил: «Я сумею, а ты намного сильнее меня и лучше меня плаваешь. Я же еще ребенок. Ты сильный человек, и ты тоже можешь справиться». Только один раз он пошел со мной, да и то потому, что я создал ситуацию, когда ему пришлось пойти.

Моя сестра вышла замуж, и ее муж пришел навестить нас. Он был борцом, чемпионом университета по борьбе. Все смеялись в университете, так как, когда я поступил в университет, - это был его последний год, год получения звания магистра гуманитарных наук, - я поселился в его комнате. Шутка состояла в том, что мы были двумя чемпионами... Я был чемпионом по диспутам, а он по борьбе.

Всех же беспокоило, как мы уживаемся, ведь я постоянно спорил, а он знал только один аргумент: борьбу. Он был принят в университет и сдал все экзамены, но это совсем не означало, что он их сдал... Университету было выгодно оставить его учиться, потому что он был чемпионом всей Индии. Чемпионы ценятся; они поднимают популярность университета.