Библия Раджниша. Том 3. Книга 1

Общие массы можно понять, им можно простить. Но как простить человеку, который достиг просветления? Его просветление означает, что он разделался со всеми условиями, обусловленностями, со всеми программами. Он распрограммированный человек, он разгипнотизированный человек. Но непростительно, если просветленный человек продолжает говорить, что он христианин, хотя именно так и происходило на протяжении всей истории.

Лишь изредка встречались немногие люди, которые просто объявляли о своей уединенности.

Они вставали на свою собственную пешую тропу и оставляли широкие автострады, по которым движутся все, - конечно, это удобно. И когда вы оставляете автостраду, то будете прокладывать свою тропу просто потому, что идете. Нет готовых троп, доступных вам.

Вот почему я говорю, что истина чего-то стоит.

Вам придется платить за нее.

Когда вы идете там, где нет троп, ваши ноги будут кровоточить. Ваш ум будет стараться убедить вас вернуться назад на автостраду, где движутся все остальные, он скажет: «Не будь дураком! Здесь ты потеряешься. Там ты будешь в толпе; там теплее. И когда вокруг так много людей, есть уверенность, что мы движемся в правильном направлении, - так много людей не могут ошибаться».

«Одинокий, где гарантия, что идешь ты в верном направлении? - у тебя нет ни одного указания. На автостраде миллионы людей впереди, миллионы людей позади, миллионы вместе с тобой. Какие же еще нужны доказательства?»

Я понимаю, что обычный человек предпочтет автостраду. Христианская она, или индусская, джайнская, мусульманская, не имеет значения, - он будет среди большой толпы. Насколько хватает взгляда одна только толпа и толпа, и это дает вам глубокую уверенность в том, что вы должны быть на правильном пути.

Я могу простить вам. Но как я могу простить Святому Франциску? Он просветленный, и все же он христианин, он идет в Ватикан, к папе, припасть к его ногам! Это же отвратительно: папа! Непросветленный, просто выбранный... Всякий достаточно изворотливый, достаточно умный, чтобы организовать кампанию в свою пользу, может стать папой.

Но почему Святой Франциск отправился туда? Потому что по всей стране люди начали уважать Франциска, любить его, принимать то, о чем он говорил, - и известия об этом, непрерывно достигавшие папы, шокировали его. Человек, который не был посвящен папой в святые, уже принимает людей как святой! Д папу обошли - терпеть этого было нельзя. Этот человек саботировал всю католическую систему, а ни одна бюрократия не может допустить саботажа.

А согласно церкви, если он стал просветленным, то первое, что он должен был сделать, это явиться к папе, и если папа даст ему сертификат, говорящий «да», то вот тогда он просветленный, - если папа даст санкцию на просветление... В этом христианский смысл святости - санкционировано папой.

Становитесь кем угодно, - но никогда не становитесь христианскими святыми. Христианский святой просто означает «санкционировано пэлой». Особенно теперь не становитесь христианскими святыми, какую бы цену за это не пришлось платить. Санкционировано папой-поляком! Что за святыми вы будете?

Но Святой Франциск, видя, что папа гневается и что приходят послания, говорящие: «Тебе прежде всего следует пойти к папе», — отправился к нему, коснулся его ног и молил его с простертыми руками: «Благослови меня, скажи мне, как могу я служить Христу, его церкви, христианству и тебе». И папа был, конечно, совершенно счастлив: Франциска санкционировали в качестве святого.

Я понимаю папу и его глупость, потому что никто ничего другого от папы и не ожидает. Но что делал Святой Франциск? Что-то упущено в его просветлении. Он просветлен, но все еще заключен в своей старой обусловленности, как в тюрьме.

Хотя теперь он и знает: «Я не обусловлен», - у него не хватает смелости выпрыгнуть из своего тюремного заключения. Напротив, он решает пользоваться самой тюрьмой, самой обусловленностью, языком, данным этой обусловленностью, нести его послание к людям. Это трусость. Вот почему так много святых прошлого из всех религий потеряли мое уважение.

Я знаю, что они поняли, но их понимание не было достаточно пылким, оно было чуть теплым. Оно не было революционным, оно было ортодоксальным. Может быть, они были обыкновенными людьми, и страх обыкновенного человека все еще тянет его куда-то обратно в тень и влияет на его действия. Их язык, их поведение, их действия, дают указания на то, что они были просветленными людьми, но они также показывают, что не сумели перейти через всю свою обусловленность. Может быть, они думали, что если они перейдут через нее, то им невозможно будет общаться с людьми, ведь людьми владеет та же обусловленность.

Думать подобным образом совершенно правильно для бизнесмена, но совершенно неправильно для просветленного человека. Кого волнует, понимают люди или нет? Если они понимают, им же лучше; если они не понимают: «Отправляйтесь к черту!» - это их дело. Но почему ради вас я должен нести ненужный груз, причем я знаю, что это чистый хлам?