Библия выживальщиков

После этих слов Сергей с видом победителя выскользнул из кабины «газона», отошёл метра на три и начал с уханьем растирать лицо ледяным снегом. Я тоже вышел из тёплой кабины. На улице был мороз в сорок градусов, шёл небольшой снег. Из кабины соседнего «Урала» вылез Николай, вскоре к нам подошёл и Игорь. Ещё на подходе он начал громко сетовать:

– Это ползущее недоразумение скоро меня доведёт! Слушай, Мастер, нужно что-то делать с моим вездеходом, а то, боюсь, он скоро развалится. Недавно, вот, разогнались до тридцати километров, так такой визг стоял, будто целое стадо свиней пустили под нож.

Коля на это только плечами пожал и вздохнул:

– Да что тут на этом морозе сделаешь! Нужно перебирать всю гусеничную группу, а это работа не на одну неделю. Так что, Дохтур, сам должен понимать – пациент находится при последнем издыхании. Поэтому тебя, опытного врача, к нему и приставили, как привыкшего к крикам умирающих. Так что не гони волну – если сдохнет, направишься к девочкам, на посиделки. – Потом, обращаясь уже ко мне, продолжил: – Ну что, Толян, делать-то будем? Похоже, загибается наш ветеран. Жалко! Столько сил было на этот вездеход положено! Всё ещё перед глазами стоит картина, как вы с Володей в том производственном цеху, в Серпухове, стоите – все в снопе искр – и стачиваете детали траков. – И он опять тяжело вздохнул.

Я ответил ему с иронией:

– А ты по этому поводу ещё и поплачь, может, полегчает, а, нет – иди, убейся о борт этого вездехода. Да что вы оба нюни распустили по этой железке. Сломается, придётся его бросить, и нечего тут сантименты разводить. А вообще – скрипучее дерево долго скрипит. Так что нечего его раньше времени хоронить.

В этот момент вставший на подножку своего «Урала» Саша громко крикнул:

– Ну что, все оправились и размялись? Тогда – по коням! – И залез в кабину вездехода. Я тоже, похлопав ребят по плечам, направился к «газону».

Когда уже собирался открывать дверь в кабину, меня опять окликнул Коля:

– Батя, постой, совсем забыл спросить. Затапливать мне печку в моём кунге, как обговаривали на прошлой стоянке? Или, может, ну её? Я поставил ресивер и подаю с «Урала» электричество в будку на полукиловаттный обогреватель. Сейчас залезал в кунг – температура там вполне приличная, плюс пять градусов.

Я повернулся к нему:

– Да нет, рано ещё затапливать, неизвестно, когда найдём заправку и встанем на стоянку. Когда встанем, тогда и затопим. В случае чего, опять придётся отогреваться в женском кунге. Так что, правильно ты всё делаешь. А что тогда договаривались не экономить солярку для печки, так, что ни скажешь, когда сидишь в такой тесноте. А сейчас, сам видишь, какой простор, да и отдохнули качественно, поэтому опять пора подумать об экономии, – и я засмеялся. – Да к тому же, дружище, после того как ты напомнил, что у нас есть ресиверы и что через них можно подключить и обогреватель в кунге, и дополнительные прожекторы на первом «Урале», потребность заранее топить печку, по-моему, совершенно отпала. Сам же сказал – «в кунге сейчас тепло».

В этот момент открылась водительская дверь газующего «газона», из неё высунулся Сергей и громко крикнул:

– Батя, ну скоро ты? Сейчас уже народ тронется. Саша, вон, уже просто «копытом бьёт»!

Я махнул рукой Коле и крикнул:

– Всё, пока! До следующей остановки! И, помоги нам Бог, чтобы она случилась у заправки, полной дизтоплива.

Я открыл дверь вездехода и с превеликим наслаждением уселся на пассажирское кресло. Только устроился, Сергей уменьшил обороты двигателя, и стало гораздо тише. Я повернулся к нему и спросил:

– А что газовал, Малой, топлива у тебя сильно много, что ли? С людьми, опять же, не даёшь побеседовать? Не терпится порулить? Смотрю, ты просто фанатеешь, управляя вездеходом? Так давай! Я тебе с большим удовольствием уступлю свою смену, хоть отосплюсь от души.

Сосредоточенно наблюдая в ветровое стекло, как Коля поднимается в кабину «Урала», он ответил:

– Да ладно, не злись, тебя бы на моё место. Наш спецназ за последние пять минут уже несколько раз по рации вызывал. Всё узнают – готовы ли к движению. А Флюр так вообще психует – говорит, что спать может только при движении, когда качает. Привык, говорит, с детства в люльке засыпать. Когда узнал, что тебя ещё нет в кабине, разорался, что мы его сна лишаем!

К моменту окончания его рулады Николай сел в кабину. Сергей взял рацию и сообщил на первый вездеход, что все на месте, готовы и можно трогаться. Потом переключил рацию на приём. Оттуда практически сразу раздался голос Саши:

– Малой, тебя понял, начинаю движение. Затем рацию взял Флюр и плаксивым голосом продолжил:

– Батя, что же ты нарушаешь режим. Мы же уже привыкли – десять минут мёрзнем, четыре часа спим. А теперь на целых семь минут сон уменьшится. Знаешь, за семь минут ракеты на орбиты взлетают. А какой сон я упустил за эти семь минут, вай-вай-вай! Где, спрашивается, соблюдение режима, где забота о личном составе?

Я засмеялся, взял рацию и ответил: