Библия выживальщиков

Насмотревшись на разрушения и лежащие повсюду трупы, я, когда увидел, что дом мой цел, даже, несмотря на то что до этого был не особо верующим, превознёс молитву нашему Господу Иисусу Христу и прослезился. Поднявшись пешком на свой седьмой этаж, первым делом, не раздеваясь, начал перекрывать окна. Половина стёкол отсутствовала, и, чтобы изолироваться от внешней атмосферы, пришлось снимать со всех шкафов задние стенки из оргалита и прибивать их на рамы. Сверху всю конструкцию я ещё закрыл нейлоновым полотном – пришлось порезать палатку. Когда всем этим занимался, уже ощутимо пахло какой-то мерзостью, у меня даже разболелась голова, пришлось выпить несколько таблеток анальгина. Я, превозмогая плохое самочувствие, все-таки доделал окна и перекрыл вентиляцию марлевым фильтром, который обильно смочил водой. Состояние было ужасное, я достал бутылку коньяка и, не закусывая, выпил его прямо из горлышка, при этом прикладывался всего-то раза четыре. Потом, не раздеваясь, упал на кровать и отрубился.

Следующие дни помню плохо, только иногда в голове возникают воспоминания о довольно мерзком состоянии, которое лечил алкоголем, иногда заедая это лекарство какой-нибудь банкой консервов. В себя пришёл только дней через восемь и то потому, что буханина в доме кончилась и страшно хотелось пить. Я проверил свои запасы – добрая половина консервов была использована, открытые банки валялись по всей квартире. Воды в баллоне кулера не было, но запасной баллон был не тронут. Я его открыл и налил себе большую кружку воды. Выпив, почувствовал некоторое облегчение. Голова прочистилась, и я начал анализировать обстановку. Из постороннего в квартире ощущался только сильный запах канализации. Я прошёл в туалет и ужаснулся – там было в прямом смысле всё засрано.

Одежда и обувь тоже были все в засохшем говне, меня чуть не вырвало, я вернулся и снова налил себе полную кружку воды.

После этого, отпихивая попадающиеся под ноги пустые бутылки и банки, я направился в кухню. В квартире было довольно прохладно, и у меня возникла мысль – взглянуть на показания термометра, висящего на внешней раме кухонного окна. Как мне помнилось, стёкла там оставались целыми. Зайдя на кухню, я ещё раз ужаснулся – вдобавок к наваленной в углу большой куче говна и луже мочи, возле мойки, на столе, на большом металлическом подносе было устроено импровизированное кострище. По-видимому, я там жёг таблетки сухого топлива, страницы из книг и журналов, разогревая себе консервы. Потолок был весь чёрный, а на стенах остались подтёки от брызг жира. Боком, стараясь не задеть стол и не наступить ещё в какую-нибудь гадость, я протиснулся к окну и посмотрел на градусник.

На улице было пять градусов тепла и довольно сумрачно. К своему удивлению, я заметил в палисаднике перед домом двух человек. Они что-то там собирали, и, что самое главное, на них не было надето ни противогазов, ни марлевых повязок. Из всего увиденного мой воспалённый мозг, хотя и со скрипом, но сделал вывод, что сейчас на улице совершенно безопасно, и если я туда выйду, это мне не нанесёт никакого вреда. С этой мыслью, чуть ли не бегом, я бросился на балкон и уже оттуда внимательно оглядел все доступные взгляду окрестности. Там увидел проезжающую мимо машину и ещё нескольких человек. Все проходящие мимо люди тащили какие-то вещи или были нагружены досками, вперемешку с ветками деревьев. На улице канализацией не пахло, но зато присутствовал, очень уж хорошо знакомый мне по африканским воспоминаниям, запах гниющих трупов.

Вернувшись в комнату, я сел на диван и стал размышлять – выводы были ужасны. Света, воды, тепла и канализации в доме не было. Консервов оставалось дней на семь, надеяться на помощь со стороны властей не приходилось. Кому нужен был пилот, который кроме как летать на самолётах больше ничего не умел. А, судя по облакам с мелкими частичками пепла – это моё умение ещё долго никому не пригодится. От осознания собственной никчёмности и бессилия я даже всплакнул. Ужасно захотелось выжрать стакан какого-нибудь пойла, но, к сожалению, даже после тщательного обыска, я не нашёл ни капли спиртного. Пришлось опять налить себе полную кружку воды.

После этого я ощутил непреодолимое желание сходить в туалет. Гадить в квартире было противно, и я вышел в коридор, намереваясь отлить в мусоропровод. Подойдя к нему и открыв крышку, резко отшатнулся – из зева мусоропровода на меня шибануло таким зловонием, что заслезились глаза, и сразу захотелось блевануть. Сдерживая себя, я всё-таки справил свою нужду и с чувством омерзения захлопнул крышку этой клоаки. По-видимому, подобный путь сброса отходов жизнедеятельности был не в новинку не только мне, только, скорее всего, я был последним, кто догадался использовать его в этом качестве.