Библия выживальщиков

– Серёженька, я верила, что ты появишься и заберёшь меня из этого ада. Я так молилась! Бог есть, Серёженька, Бог есть! Увези меня отсюда, забери, умоляю!

И Настя в голос зарыдала, продолжая висеть на Серёге. Картина была ещё та, даже я, толстокожий, расчувствовался, наблюдая, какое потрясение испытывала сейчас молодая девушка. Да… бедная девчушка, пока не выплеснет из себя всю ту муть, которая обрушилась на неё после катастрофы, вряд ли будет адекватной. «Вот когда придёт в себя и немного успокоится, тогда и поговорим с ней, а сейчас пойду-ка на кухню и побеседую с Василием», – подумал я и начал протискиваться между стеной и Сергеем, с повисшей на нём Настей.

«Жилая зона» произвела на меня гнетущее впечатление. Особенно конструкция, являющая собой некоторое подобие печки. Труба, протянутая от неё к форточке, выглядела как верх маразма – ржавая сотка, на которой висели трусы, носки, испачканная кровью рубашка и бюстгальтер. А под этим безобразием располагался не менее ценный реквизит – скособоченная, облезлая раскладушка с горой грязных одеял на ней. Впритык к безобразной лежанке стоял стол с большой стопкой грязной посуды, а рядом диван, на котором, по-видимому, спала Настя – два одеяла, одно на другом, они были сейчас откинуты, явив взору серую от пепла простыню. Стул на этой семиметровой кухне тоже был, по крайней мере угадывалась его спинка под горой наваленной одежды.

Осмотрев кухню и не найдя ничего лучшего, я бесцеремонно уселся на диван, прямо на простыню, тем более что мои штаны были гораздо чище чем она. Со мной рядом, кряхтя, начал усаживаться Василий. Я, кивнув головой на его ногу, спросил:

– Сломал, что ли? Василий горько усмехнулся:

– Если бы! Дело гораздо серьёзней – бетонной плитой раздробило кость в голени, в кашу – мучаюсь страшно. Если бы Настя не утащила со своей бывшей работы наркоту для животных, скопытился бы уже давно от боли. Часа два после того как Настюша уколет этой хренью, ничего – вон, привязал к ноге ножки от стула, так даже передвигаться могу.

– Где же тебя угораздило?

– А так – разбирали тут один полуразваленный дом, пытаясь спасти заблокированных там людей, ну меня плитой перекрытия и придавило. Еле самого вытащили.

– А что же медики? Почему в больницу не отвезли?

– Не до меня было. Люди травиться воздухом начали. Я-то сознание потерял и ничего не помню, а Настя рассказывала, когда ребята меня домой принесли, были уже в противогазах. Сестрёнке обещали, что врач обязательно приедет и меня перевезут в организованный при первой поликлинике госпиталь. Оставили кое-какой еды, воды и противогаз, наказали без него на улицу не выходить, и лучше, вообще, туда сейчас не соваться. Настя пообещала, но на следующий день пришлось ей нарушить обещание. И всё из-за меня – когда я очнулся и чуть ли не на стенку стал лезть от боли, она, надев противогаз, побежала в эту первую поликлинику. Но получился облом, не было там никакого госпиталя, да и, вообще, никого там не было. На этом Настя не успокоилась, направилась в штаб ГО. Он сейчас находится в здании администрации города. В том здании, как рассказала Настя, сейчас вообще как в раю – тепло, есть электричество, да и воздух чистый. Она там часа два блаженствовала, пока ходила по разным начальникам с просьбой оказать помощь пострадавшему в спасательной операции. Ей обещали, сказали, правда, что бригада медиков сможет приехать только дня через два-три. Положение, мол, сейчас очень сложное, и госпиталь, развёрнутый в первой поликлинике, вынужден был эвакуироваться в пансионат «Родники». Там, так же как и в этом здании, имеется система центрального кондиционирования, через которую очищается наружный воздух. Настя была в отчаянье – что же теперь делать, как облегчить мучения брата? Ей ничего не оставалось, как направиться на свою прежнюю работу и исполнить задумку, которая пришла ей в голову ещё дома, когда я кричал от боли благим матом. Хорошо, у неё были ключи от конторы и она знала секретный код сейфа, где хранились наркотические вещества. Телефонная связь в городе отсутствовала, и, естественно, сигнал о том, что в помещение ветлечебницы кто-то проник, на пульт вневедомственной охраны не поступил. Да, если бы связь и работала – появление Насти на работе было вполне естественно. Обычно именно она приходила первой и отзванивалась в полицию, что охраняемый объект снят с сигнализации.

Неожиданно Василий прервал своё повествование, посмотрел на меня какими-то жалкими, влажными глазами и спросил:

– Анатолий Филиппович, да что я вас баснями кормлю, может, вы скушать что-нибудь хотите? Не подумайте, что мы тут с голоду пухнем. У нас даже ещё мясные консервы остались – собачьи, правда, но ничего, вкусные.

– Да-а-а… по тебе не скажешь, что вы тут жируете! – усмехнулся я. – Вон, исхудал как, одни глаза остались.