Библиологический словарь

Кроме указанных двух, существуют Т. Псевдо–Ионафана и Палестинский Т. на Пятикнижие, Т. на Пророческие книги, на Пс, Иов, Притч, *Мегиллот, Пар. Большинство из них сделано непосредственно с евр. языка, кроме таргума на Иов, в основе к–рого лежит *Пешитта.

Значение Т. троякое. 1) Они используются в *текстуальной критике для уточнения древних вариантов текста; 2) дают представление об иудейской экзегетике междузаветного времени; 3) объясняют нек–рые места НЗ, связанные с иудейскими преданиями. Так, в Палестинском Т. на Быт 3:15 *Первоевангелие толкуется в мессианском смысле, как впоследствии стали понимать его и христиане. Имена егип. волхвов, противившихся Моисею, Ианния и Иамврия, к–рые приведены в 2 Тим 3:8, в ВЗ отсутствуют. Но они приведены в Т. Псевдо–Ионафана (исх

7:11). В том же Т. говорится о семи светильниках, соответствующих семи звездам. Этот образ мы находим в Откр 1:12.

И з д а н и я и п е р е в о д ы: E t h e r i d g e J.W. (ed.), The Targums of Onkelos and Jonathan ben Uzziel, v.1–2, L., 1862–65; G i n s b u r g e r M. (hrsg.), Das Fragmententhargum, B., 1899; i d., Pseudo–Jonathan, B., 1903; *L a g a r d e P. de, Prophetae Chaldaice, Lpz., 1872; P l o e g J.P.M. van der, Le Targum de Job, Amsterdam, 1962.

 *В и г у р у Ф., Руководство…, пер. с франц., М., 19162, т.1; митр.Г р и г о р и й (Чуков), Мессианские представления иудеев по Т. Ионафана, сына Узиелова, Л., 1926; Т., ЕЭ, т.14; D a v i e s W.D., Paul and Rabbinic Judaism, L., 1958; M c N a m a r a M., Targums, NCE, v.1; i d., The New Testament and the Palestinian Targum to the Pentateuch, Dublin, 1978; N a r b o n n e J.J., Ex№g–se targumique des proph№ties messianiques, Р., 1936; проч. библиогр. см. в указ. соч. и в ст.Переводы Библии на древние языки.

ТАРЕЕВ

Михаил Михайлович (1866–1934), рус. правосл. богослов и экзегет.

Род. в Рязанской губ. в семье сел. священника. После окончания МДА (1891) нек–рое время преподавал в Псковской и Рижской ДС, а затем защитил магистерскую дисс. в МДА («Искушение Богочеловека», М., 1892; во 2–м изд. книга, по требованию Синода, была названа «Искушение Господа нашего Иисуса Христа», М., 1900). С 1902 по 1918 проф. МДА по каф. нравств. богословия. В 1904 за исследование «Философия евангельской истории» (Серг.Пос., 1903) удостоен степени доктора богословия. Обе диссертации и др. свои труды Т. объединил под общим заглавием «Основы христианства. Система религиозной мысли» (т.1–5, Серг.Пос., 1908–10). Т. отличала обширная эрудиция, свежесть и новизна мысли, глубоко личный подход к богосл. проблемам. По его собств. признанию, он выстрадал свое мировоззрение, пытаясь создать оригинальную русскую интерпретацию христианства. Для Т. оно было не отвлеченной теорией, а «философией жизни», рожденной из религ. опыта. Поэтому он с преувеличенным недоверием относился к «гностицизму»,

т. е. к любой метафизике, даже к догматич. богословию. Отсюда и его сдержанная оценка святоотеч. наследия. Правда, он нередко опирался на отцов Церкви, но считал, что «единого святоотеческого учения нет, а есть святоотеческие системы и мнения, к–рые выбираются богословом по своему произволу». По его словам, «святоотеческий принцип скрывает разгул произвола толкователей». Греческой «спекулятивно–аскетической» мысли Т. противопоставлял род правосл. пиетизма, ориентированного только на Евангелие. Евангельское учение, по его убеждению, есть религия духа, к–рая стремится освободиться от внешнего символизма и догматизма. Оно противостоит всем видам естественной этики, религии, творчества и есть явление Божественной жизни в падшем мире. Все верования, в том числе и ВЗ, и «историческое христианство», скрыто содержат в себе «религиозное искушение» противиться Богу, Его воле. Лишь Евангелие Христово, олицетворенное Самим Богочеловеком, осуществляет и возвещает подлинное Богосыновство. Т. писал, что «дает чисто личное понимание христианства», не претендующее на общеобязательное значение и коренящееся в его индивидуальном опыте.