Библиотечка журнала «Советская милиция» 3/27

- Успокойся, Виктор, - властно сказала Тася. - С каких пор ты стал таким?

- С тех, когда моего папашу ободрали и в гроб загнали!

Тася дала ему успокоиться и сказала:

- Ну, мне пора, а то Федор, видимо, ушел.

- Я подвезу.

- Не надо, я по дороге буду собирать образцы.

- Тася!

- Что?

- Будем встречаться? Вспомни студенчество.

- Не знаю, - неуверенно ответила она. - Будет видно.

- Вот здесь же… я буду приезжать, ты только подскажи той дубине.

- Я же замужем.

- Ты его выпроводи.

Тася призадумалась.

- Ладно, что-нибудь придумаем.

Она направилась в сторону Такши, а Витюля погнал вороного к Ундурге.

Я облегченно вздохнул и вылез из укрытия.

- Их там было немного, человек десять, - рассказывала Тася, - все больше пожилые, бородатые мужики, по обличью - кулачье. Есть и стройные, подтянутые, - это из недобитых; есть молодые, наподобие того мордастого, - это кулацкие сынки. Ну и Витюля - он у них вроде какое-то положение занимает, но побаивается главаря. Самого не было, он где-то промышляет с частью банды. С Витюлей мы знакомы еще со студенческих лет, даже немного дружили. Правда, после первого курса он учиться не стал: человек он разгульный и учеба не для него. Мне он, кажется, поверил. Да и как не поверить, ведь я продолжала учиться - он это знал, и документы у меня хорошие. Вот только мужики смотрели косо, с недоверием. Живут в шалашах, вооружены хорошо: винтовки, наганы, ножи. Много лошадей - видимо, у каждого своя. Место глухое. Табор находится за рекой, у подножья скалистой сопки, кругом непролазный лес. Сюда, в сторону Такши, обзор неплохой. Посты установлены только здесь, на подходе к табору, да еще один на дереве: там сделано гнездо, наподобие пожарной вышки. Вот и все, что удалось узнать на сегодняшний день.

- Тасенька, ты сделала очень много! До сегодняшнего дня мы об этом могли только мечтать, ты намного ускорила нашу работу! - с искренним восхищением сказал я.

- Рано нам радоваться, Феденька, - бандиты ведь целы-целехонь-ки и продолжают творить свои черные дела, - спокойно проговорила она.

Сердце мое тревожно-радостно сжалось: она назвала меня Феденькой: так называют близкого или любимого человека. Бывает, правда, у некоторых иногда привычка называть людей ласково, но у Таси этой привычки я не замечал. Может быть, это она на радостях? Видимо, так. И все-таки я спросил:

- Скажи, Тася, ты замужем?

Она лукаво посмотрела на меня и, улыбаясь, ответила:

- Да.

Я почему-то считал, что она не замужем, и, услышав ее ответ, ошеломленно замолчал. А Тася подошла, взяла меня за руку и шутливо сказала:

- Ты же сам знаешь, что я замужем: ведь мы с тобой муж и жена.

Я понял ее шутку. И вдруг на меня навалился смех, самый настоящий дурацкий смех. Я хохотал во всю глотку, а эхо откуда-то издалека доносило неясные клокочущие звуки. Тася озабоченно дернула меня за руку.

- Ты что это? Не забывай, где мы!

Я вытер слезы и огляделся вокруг.

- Прости, Тася, - давно не смеялся.

Потом мы шли молча.

Среди ночи, когда мы крепко спали, я услышал возню и крики людей на улице. Выглянув в крохотное оконце, увидел невдалеке зарево - горел чей-то дом. Тася тоже проснулась и, не вставая с постели, спросила:

- Что там, Федор?

- Горит дом, надо помочь тушить.

Я засобирался.

- Подожди, - удержала меня Тася. Она хотела еще что-то сказать, но в это время в дверь нашего домика сильно постучали. И я отчетливо услышал слова:

- Открывай, старый черт, а не то раскатим твою гнилушку!

- Сейчас, - ответил дребезжащим голосом дед и, шаркая, пошел в сенцы.

Я бросился к половице, где было спрятано наше оружие, но Тася каким-то чужим голосом приказала:

- Ложись ко мне и притворись пьяным!

Я юркнул в ее теплую постель. Мою она швырнула под кровать и легла рядом. Мне вдруг стало не по себе: стыд и в то же время жгучая затаенная радость возбуждали мое сознание, холодные струйки пота потекли из под мышек, во рту пересохло. Я впервые лежал с девушкой в постели… А голос незнакомца в соседней комнате спрашивал:

- А в той конуре у вас кто?

- Геологи… геологи у нас остановились.

- Какие там геологи? - спрашивал уже другой, визгливый го-лось.

- Обыкновенные, - дерзко отвечал дед.

Басистый голос пригрозил:

- Ну ты, старая рухлядь, покороче, а то… - он не договорил угрозы.

Визгливый голос раздался у самой двери:

- А ну, показывай!

Дверь открылась. Тася вскрикнула и села на кровати, прикрывая грудь одеялом.

- Что вам здесь надо?

- О-о! Какое прелестное создание, - протянул у двери бас.

- А там кто?

Я неестественно громко храпел, отвернувшись к стенке, а сердце тревожно колотилось.

- Это мой муж, он пьян.

- А-а, - пробасили рядом.

А Тася продолжала возмущаться:

- И потом: почему вы врываетесь в чужое жилище, по какому такому праву? Я вот пожалуюсь на вас Виктору Лаврентьевичу.

- О-о! Да она заносится! - шутливо сказал бас, и серьезно спросил:

- Откуда вы знаете его?

- Он мой друг, мы с ним вместе учились.

В комнате на минуту воцарилась тишина.

- Ну-ну, - снова протянул бас.

Шаги направились к выходу.

- А может, это уполномоченные, - вдруг сказал визгливый.