Читаем Библиотечное дело. Избы-читальни. Клубные учреждении. Музеи полностью

В 1926 г. я была в Тверском музее. И до сих пор от впечатления от этого музея я отделаться не могу. Уточки там очень хорошие, но взяты они вне хозяйственной жизни. Этих птиц надо показывать в такой связи, чтобы вся природа Калининской области была представлена и хозяйственно. Недопустимо брать экономгеографию оторванно от географии физической.

В том же Тверском. музее в 1926 г. было отправлено в подвалы все, что касается земства. А ведь прошлое имеет колоссальное значение. Ведь лицо Калининской области благодаря земству своеобразное. Возьмите Курскую губернию, где были черносотенные помещики, — какие там сейчас трудности с ликвидацией неграмотности! Она долго еще будет отставать, ибо там глубоко наследие старого. И надо показать, что дало Твери земство и чего оно не давало, не могло дать. И это надо показывать как следует.

Материальные возможности земства и материальные возможности Советской власти на базе наших достижений — это несравнимые вещи, и то, что это несравнимые вещи, это музейщики могут показать замечательно.

В Горьковском крае без показа старой религии нельзя обойтись. Возьмите монастыри — есть еще их остатки. Наша сотрудница летала недавно в Горьковский край на аэроплане. Она рассказывала, что в Семеновском районе существует озеро, на дне которого, по поверью, стоит провалившийся когда-то град Китеж. Около озера монастырь, и до сих пор еще вокруг озера на четвереньках ползают разные старики, потому что считается, что если проползешь два километра, то попадешь в царство небесное… И сейчас в монастыре продаются свечечки, на лодочках их зажигают и спускают в озеро. И вечером тысячи свечечек горят на озере. А я спрашиваю: а где Дом культуры? Где кино? Где то, что может отвлечь человека от старых поверий? Что сделано в этой области Горьковским музеем? Как он противостоит этому монастырю, как он противопоставляет старой, дикой монастырской «культуре» нашу советскую культуру?

В Горьковском крае много Домов культуры, но только в последнее время открыли Дом культуры около этого монастыря.

А как там поставить дело, что давать? Каждый недостаток старого в известных условиях можно превратить в достоинство, надо только знать, что в какое русло направить. Вот Стаханов — крестьянин по происхождению, отец и дед его думали о пегом коне. И когда Стаханов уходил из деревни, он не о шахтах думал, а о том же коне. Но пожил он в шахте и слетела с него мелкособственническая психология, захватила его жизнь шахты, увлекла его психология шахтера, шахтерского коллектива. Ведь у нас всегда шахтеры впереди были. Я помню, что еще на Апрельской конференции Владимир Ильич рассказывал, как шахтеры захватили власть и овладели шахтами, как организовали к шахтам подвоз хлеба. Вот, говорит, у кого учиться надо. Так вот у шахтеров учился Стаханов… И вышло так, что он посмотрел хозяйским глазом на уголь своей шахты и по-хозяйски стал обдумывать, как лучше всю работу наладить, организовать. Не как наемный рабочий, а как хозяин производства подошел он к своей работе. И в результате получилось громадное движение по повышению производительности труда.

Вернемся к Горьковскому краю. Есть там автозавод и при нем общежития — «коммунки», как их называли. И вдруг оказалось, что «коммунок» на Горьковском автозаводе больше, чем где бы то ни было. И я подумала, нет ли тут наследия старого. Ведь, если вы возьмете старые монастыри, там было много общежитий. Не старые ли навыки коллективной жизни окрасились в новый цвет? Надо всмотреться в дело. И затем — чем был старый монастырь в Горьковском крае? Это было рабское хозяйство, где из рабочих разными путями воспитывали рабов, которые не смели ни о чем думать и которых убеждали, что «бог за всех, а вы рабы наши». И вот хорошо было бы Горьковскому музею показать наглядно старое, рабское, монастырское хозяйство и теперешний совхоз. Противопоставление этих двух типов хозяйств имело бы очень большое политико-просветительное значение.

Пережитки старого в быту особо крепко держатся. Быт — это такая область, которая считалась раньше частным делом, например отношение между мужем и женой, братом и сестрой и т. д. Пережитков капитализма в быту еще очень много. Значительная часть их очень типична. И нужно каждому культурнику научиться показать пути их ликвидации в сознании трудящихся. Без музейщиков этого не сделаешь. Они должны изучить и показать старый быт в прошлом, уцелевшие пережитки его в настоящем и пути борьбы с ними. Конечно, это вопрос чрезвычайно сложный, я понимаю всю трудность этого, но я думаю, что если поработать над этим по-настоящему, так тут многое можно сделать.

Перейти на страницу:

Все книги серии Н.К.Крупская. Собрание сочинений

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное