Библиотечное дело. Избы-читальни. Клубные учреждении. Музеи

Товарищи, те достижения, которые мы имеем, все завоеваны в борьбе. Это не результат какого-то росчерка пера. Это результат осуществления диктатуры пролетариата. Вместе с массами строилась новая жизнь. Достижения были близки всем нам, волнуют всех нас. Мы видим, какой громадный шаг вперед сделан.

Работа на библиотечном фронте — это одна из иллюстраций того, как приходилось бороться за культуру. Если вспомним первые годы, годы гражданской войны, то тогда главная задача была в том, чтобы охранить библиотеки, охранить накопленные книжные богатства, чтобы сделать библиотеки помещиков и капиталистов общественным достоянием. Это были трудные годы. Библиотечное дело тогда было слабо развито, библиотеки были далеки от масс, массы еще не знали, как пользоваться библиотеками, библиотека еще не вошла в быт, на нее смотрели еще как на частную, а не как на общественную собственность. Когда вспоминаешь эти первые годы, годы гражданской войны, вспоминается, как растаскивались тогда библиотеки, как крестьяне увозили к себе книги из библиотеки какого-либо помещика и часто не знали, что с этими книжками им делать, причем брались все книги без разбора — и хорошие и плохие. А вредных, плохих книг, книг черносотенных было в этих помещичьих библиотеках более чем достаточно. Какие были книжки в тогдашних библиотеках, мы часто уже забываем. В Пушкино живет один рабочий, который был когда-то моим учеником в вечерне-воскресной школе, — т. Балашев, борец за культуру. Так вот он летом поехал отдыхать к своей дочери и зятю — агрономам в Куйбышевском крае. Он привык приглядываться к жизни, ходил по колхозным базарам, и на колхозном базаре в Сызрани он увидел, что какой-то крестьянин продает разный хлам и в числе этого хлама разные брошюры, видимо, взятые в свое время из помещичьей библиотеки. Он просмотрел одну брошюру и прислал ее потом мне, чтобы я отдала ее в музей. Брошюра помечена 1904 г., утверждена цензурой. Автор не подписан. Называется она «Китай или мы?». На первой же странице начинается разговор о том, что китайцы — это желтая раса, что нужна борьба с этой желтой расой, что эта желтая раса должна быть покорена, что «мы» должны завоевать Китай и сделать китайцев своими рабами. Товарищ, который прислал мне эту брошюру, пишет, что трудно представить себе, что еще четверть века назад могли выходить такие черносотенные брошюры. Брошюра выпущена в Курске и представляет собой просто бред сумасшедшего. Там говорится о том, что китайцев нужно обратить в рабство, что нужно отдать Китай помещикам и богатым крестьянам, — и с точностью расписано, кто имеет право покупать у правительства китайцев, сколько семейств; говорится, что помещик, который имеет столько-то десятин, имеет право купить столько-то семей китайцев, причем говорится, что за подростка нужно будет платить 100 рублей, за взрослого — 400 рублей, за женщину — 50 рублей, все расписано. Это все очень грубо и наивно, но вся брошюра, несомненно, проникнута духом фашизма. Эта черносотенная брошюрка говорила о национальностях, которые входили в состав тогдашней России, что это «пиявки, которые высасывают кровь из нашей страны», и пр.

Такие вот брошюры попадали из помещичьих библиотек в руки крестьян, которые не знали, что с ними делать, выбрасывали их в хлам. Теперь такие брошюры уже не опасны, потому что нет в нашей Стране Советов таких людей, которые не поняли бы, что это черносотенные брошюры, потому что всякий крестьянин понимает теперь, что это писали помещики-рабовладельцы. В годы гражданской войны среди темной крестьянской массы такого сознания еще не было, и надо было конфисковать библиотеки помещиков не только в целях охраны книжного имущества, но и в целях охраны темного населения от таких книг. Книги конфискованных библиотек надо было разобрать — это сразу трудно было сделать: не было времени, не было сил.

Я помню, в 1919 г. мне пришлось быть в Казани. Там в то время все библиотеки из деревень, усадеб и прочего были свезены в одно большое помещение. Я спросила: «Что же вы думаете с этими книгами делать?» Мне ответили: «Мы будем ждать директив от Наркомпроса, будем ждать, что скажет Наркомпрос». Нужно было освоить эти богатства, нужно было их разобрать, нужно было выбросить все черносотенные и одиозные книжки, которые, вместо того чтобы давать знания, затемняли сознание масс. И вот вопрос об оценке книг, о рекомендательных каталогах, о справочно-консультационной работе встал тогда во весь рост.

Когда окончилась гражданская война, когда восстанавливалось наше хозяйство (в 1921–1925 гг.), основное внимание на культурном фронте было обращено на общеобразовательную работу, необходима была широкая разъяснительная работа. Нужно было сделать библиотеку бытовым явлением, нужно было разъяснить задачи библиотек.