Библиотека

Я перестал задавать глупые вопросы. Если кто-нибудь спрашивал меня о чём-нибудь, я отвечал, и только. Остальное никого не интересовало. Вскоре меня уже стали принимать за своего. Да и если разобраться, так ли уж я отличался от них? Чем же? Тем, что не спешил? Но должен же я был хоть чем-нибудь выделяться! Все мы люди. Разве эти лампы в коридорах горят не для всех? Что же. Я поступил на службу.

Глава третья

в каждом новом дне мы ищем продолжение дня минувшего и нервничаем, если нити рвутся. Осенью иногда могут происходить странные вещи, как, впрочем, и весной, и летом... кто-то знает об этом больше нас и, может быть, ждёт, когда однажды

В самом деле, разве не сделался я одним из них? Ну конечно, я был совсем другим, но разве каждый или почти каждый из нас не думает о себе точно так же? И если бы кто-нибудь пришёл сюда, как когда-то пришёл сюда я, и недоумённо оглядываясь по сторонам, стал бы ходить коридорами, переходами и лестницами, разве отличил бы он меня от других? И может быть, точно так же, как когда-то я, не решился бы остановить этого человека, чтобы задать вопрос, какой-нибудь нелепый вопрос вроде, где здесь столовая, и не знаю ли я лысого органиста в чёрном пиджаке и белых (привидится же такое!) брюках. Каждый знает о себе что-то такое, чего не знают о нём другие, но все мы в одних коридорах одних стен, и так ли уж это важно, кто пробыл здесь дольше? - старые и молодые, мы все живём на одной планете, в одной стране или одном городе, ходим по одним и тем же подземным переходам, сидим за столами в одних и тех же помещениях, и неважно, кто пришёл сюда раньше, а кто позже; мы набегу угощаем друг друга бутербродами, свежими анекдотами и сплетнями, наливаем кофе в пластиковые стаканчики, у нас нет времени, чтобы поговорить о чём-то всерьёз, ну конечно, у нас просто нет на это времени! И я так же, как и все, открывал и закрывал за собой двери, входил и выходил, улыбался женщинам, отводил глаза, пересказывал анекдоты, пил кофе, жевал бутерброды, стряхивая с одежды крошки, спал в креслах. Меня даже внесли в какой-то там список, уж не знаю, зачем - положено. Я мог уйти, ну конечно, я мог уйти - поезда ходят по расписанию, и я мог уйти хоть сейчас, сегодня или завтра, в любой день - нужно было только выйти отсюда и дойти до станции, это так просто! Людей много, есть среди них и такие, что готовы уехать в любой момент, случись подходящий повод, и временами подумывают об этом или не думают, может быть, втайне мечтают. Как узнать их и отличить от других? О таких вещах в служебных коридорах редко говорят всерьёз. И я, как все, шутил или отшучивался, подмигивал, хохотал, простаивая в курилке или болтая по телефону, или набегу, едва повернув голову. Впрочем, я редко куда-либо спешил. Я вовсе не воспринимал это как свою жизнь, ведь в конце концов, я здесь ненадолго и очень скоро уеду. Смешно сказать, так прошли годы.