Библиотека душ

Я почти мог представить, как Эмма делает это. Она сейчас черпала из глубокого колодца такой ненависти, которой я раньше никогда не замечал в ней, и как бы ни полезно это было в настоящей ситуации, это было также немного страшно. Я не хотел думать, на что она могла быть способна, если дать ей подходящий повод.

— Они отправляются в свою часть Акра, — ответила Лорейн, отворачиваясь от раскаленного пальца Эммы. — За мост.

— Какой мост? — спросила Эмма, поднося палец еще ближе.

— В конце Дымящейся улицы. Даже не пытайтесь перейти его, однако, если не хотите, чтобы ваши головы оказались в итоге на пиках.

Я понял, что это все, чего мы можем добиться от Лорейн. Теперь надо было решить, что с ней делать дальше. Эддисон хотел укусить ее. Эмма — выжечь букву «Р» у нее на лбу раскаленным добела пальцем, чтобы заклеймить ее на всю жизнь как работорговца. Я отговорил их и от того и от другого, и вместо этого мы завязали ей рот плетеным шнуром от занавесей и привязали ее к ножке стола. Мы уже собирались уйти, когда я вспомнил еще об одной вещи.

— Странные, которых они похищают. Что происходит с ними?

«Мммфф!»

Я сдвинул вниз ее кляп.

— Никто еще не сбежал оттуда, чтобы рассказать, — ответила она. — Но ходят слухи.

— Какие?

— Кое-что, похуже самой смерти, — она одарила нас капающей слюной улыбкой. — Мне кажется, вы просто должны это выяснить, не так ли?

* * *

Как только мы открыли дверь кабинета, мужчина в пальто ринулся к нам с противоположного конца приемной, держа в поднятой руке явно что-то тяжелое. Прежде чем он добежал до нас, из кабинета донесся приглушенный тревожный крик, и он остановился, сменил направление и кинулся на помощь Лорейн. Едва он пересек порог кабинета, Эмма захлопнула за ним дверь и расплавила ручку, превратив ее в бесполезный комок металла.

Это выиграло нам минуту или две.

Эддисон и я бросились к выходу. На полпути я понял, что с нами нет Эммы. Она барабанила в стекло, за которым была комната с рабами-странными.

— Мы поможем вам сбежать! Покажите, где тут дверь!

Они вяло оборачивались, чтобы посмотреть на нее, лениво распластавшись на своих креслах и кушетках.

— Бросьте что-нибудь, чтобы разбить стекло! — крикнула Эмма. — Скорее!

Никто не пошевелился. Они казались сбитыми с толку. Может быть, они не верили, что спасение возможно, а может вообще не хотели, чтобы их спасали.

— Эмма, мы не можем ждать, — потянул я ее за руку.

Она не сдавалась:

— Пожалуйста! — закричала она в трубку. — Хотя бы вышлите детей!

Из кабинета раздались громкие крики. Дверь затряслась на петлях. В отчаянии Эмма ударила кулаком по стеклу:

— Да что с ними такое?!

Ответом ей были испуганные взгляды. Младшие мальчик и девочка начали плакать.

Эддисон потянул зубами подол платья Эммы:

— Мы должны идти!

Эмма бросила трубку и с горечью отвернулась.

Мы бегом кинулись к двери и вывалились на тротуар. Снаружи расползлась густая желтая мгла, окутав дымкой все вокруг и скрыв оба конца улицы из виду. К тому времени, как мы добежали до поворота, мы смогли слышать вопли Лорейн где-то позади нас, но не могли видеть ее саму. Мы повернули за угол, пробежали еще квартал, повернули опять, пока нам не показалось, что мы оторвались от нее. На пустынной улице, возле заколоченного фасада магазина, мы остановились, чтобы перевести дыхание.

— Это называется «стокгольмский синдром», — пояснил я. — Когда жертвы начинают симпатизировать своим захватчикам.

— Я думаю, они были просто напуганы, — не согласился Эддисон. — Куда бы они побежали? Все это место — одна сплошная тюрьма.

— Вы оба неправы, — отрезала Эмма. — Они одурманены.

— Ты как будто уверена в этом, — произнес я.

Он отбросила упавшие на глаза волосы:

— Когда я работала огнеглотательницей в цирке, после того, как убежала из дома, как-то после одного из моих представлений ко мне подошла женщина. Она сказала, что знает, кто я такая, знает других, таких же как я, и что я могу зарабатывать гораздо больше денег, если пойду с ней и стану работать на нее.

Эмма посмотрела вдоль улицы, ее щеки пылали от бега:

— Я сказала, что не хочу никуда идти. Она продолжала настаивать. Когда она, наконец, ушла, она была очень зла. В ту ночь я проснулась в какой-то крытой повозке, с кляпом во рту и скованными руками. Я не могла пошевелиться, не могла ясно соображать. Меня спасла мисс Сапсан. Если бы она не нашла меня, когда они остановились на следующий день, чтобы подковать лошадь, — Эмма кивнула на улицу позади нас, в ту сторону, откуда мы пришли. — Я могла бы закончить как они.

— Ты никогда мне это не рассказывала, — тихо произнес я.

— Это не то, чем хочется поделиться.

— Я сожалею, что с тобой произошло такое, — промолвил Эддисон. — Женщина, которую мы встретили, это она была той, что похитила тебя?

Эмма задумалась на секунду:

— Это случилось так давно. Я постаралась забыть все самое худшее, включая лицо похитительницы. Но одно я знаю наверняка. Если бы вы оставили меня наедине с этой женщиной, я не уверена, что смогла бы удержаться от того, чтобы не забрать ее жизнь.

— У всех у нас свои демоны, — произнес я.