Библиотека душ. Нет выхода из Дома странных детей

Вместо английской речи из моего рта вырвалось хриплое рычание, и передо мной закачались три длинных жирных языка. И тут я услышал, как один из моих друзей… Енох, это был Енох… озвучил ужасную догадку, осенившую меня мгновением раньше.

– Это пустóта!

Нет, – попытался сказать я, – я не пустóта, – но все указывало именно на то, что я каким-то образом стал одним из них. Меня искусали, и я превратился в пустóту, подобно вампиру. Или же меня убили, съели, переработали, переродили… О боже, о боже, о боже… этого не может быть…

Я потянулся к ним руками, пытаясь сделать жест, который можно было бы истолковать как движения человека, раз уж мне не повиновалась речь, но вместо рук вперед вытянулись языки.

Простите, простите, простите, я не знаю, как управлять этими штуками.

Эмма наугад махнула ладонью. Она попала по языку, и все мое тело пронзила жгучая боль.

И я проснулся.

Еще раз.

Если точнее, от боли я вернулся обратно в свое тело – мое раненое человеческое тело, все еще лежащее в темноте в расслабленных челюстях спящей пустóты. Но в то же время я оставался и пустóтой наверху. Втянув обожженный язык в рот, я попятился от двери. Каким-то образом я присутствовал одновременно в своем собственном мозгу и в теле пустóты. Я обнаружил, что теперь способен контролировать оба тела – поднять свою руку и руку пустóты, поворачивать свою голову и голову чудовища, и проделывать все это, не произнося ни слова вслух, а всего лишь думая об этом.

Сам того не понимая, не предприняв ни единой сознательной попытки, я овладел пустóтой до такой степени (глядя ее глазами, ощущая окружающее ее кожей), что какое-то время мне казалось, что я и есть пустóта. Но постепенно разница становилась все отчетливее. Я был беззащитным израненным юношей, лежащим на дне колодца в окружении сонных чудовищ. Но они уже начинали просыпаться – все, за исключением пустóты, которая свалилась сюда, держа меня в своих челюстях (в ее организм попало столько пыли, что она, наверное, могла проспать еще не один год). Вокруг меня сидели пустóты, встряхиваясь в попытке прийти в себя и вернуть чувствительность в онемевшие конечности.

Но они, похоже, совершенно не стремились меня убить. Они тихо и сосредоточенно за мной наблюдали, расположившись полукругом и напоминая хорошо воспитанных детей в ожидании обещанной сказки. Они ожидали приказаний.

Я выкатился из челюстей пустóты на пол. Я обнаружил, что могу сесть, но слишком изранен для того, чтобы стоять. Но зато могли стоять они.

Встаньте.

Я этого не произнес. Я об этом даже не подумал. Мне показалось, я это сделал. Вот только вместо меня это сделали они. Одиннадцать пустот совершенно синхронно поднялись на ноги передо мной. Разумеется, это было невероятно, и все же я ощущал, как всем моим существом овладевает глубочайшая безмятежность. Я расслаблялся, погружаясь в самую суть своего таланта. Что-то привело меня и всех этих существ в полную и абсолютную гармонию. Возможно, это стало результатом нашего одновременного отключения, а затем включения. Произошла своего рода коллективная перезагрузка наших сознаний, и это позволило мне дотянуться до бессознательного ядра своих способностей, а также до сознаний пустот – в тот самый момент, когда они были полностью расслаблены и беззащитны.

И теперь они были моими. Они превратились в марионеток, которыми я мог управлять посредством невидимых нитей. Но на что именно я мог их подвигнуть? Где проходила граница моих возможностей? Каким количеством этих существ я мог командовать одновременно, не подвергая себя опасности?

Чтобы найти ответы на эти вопросы, я начал играть.

В комнате наверху я уложил пустóту на пол.

Он лег.

(Для себя я решил, что все они мужского рода.)

Тех, которые стояли передо мной, я заставил подпрыгнуть.

Они подпрыгнули.

Образовались две разные группы, состоящие из одиночки наверху и группы пустот передо мной. Я попытался управлять ими по отдельности, заставив поднять руку лишь одного из них. Это напоминало попытку подвигать только одним пальцем на ноге – трудно, но возможно. Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, как это делается. Чем меньше я напрягался, тем лучше получалось. Все происходило как бы само собой, когда я просто представлял себе выполняемое действие.

Я предложил им углубиться в заваленный костями тоннель, затем заставил поднимать кости языками и бросать их друг другу. Сначала одну кость, затем две, затем три и четыре. Я наращивал требования, пока не дошел до бросания шести костей одновременно. Только после того, как я заставил пустóту наверху встать и начать прыгать вразножку, мои метатели костей начали ронять снаряды.