Библиотека литературы США

Ярче всего в городе Роялзе — громче-то всего был дождь, вызванивающий по железным крышам, — был пустой школьный автобус, поставленный под навес бензоколонки. Кинотеатр, высоко вознесенный на столбах, был голубой, как пузырек из-под магнезии. У входа пережидали дождь три рыжие курицы. Дьюи и Оупл, словно по команде, скосили глаза на афишу, где под рубрикой «Субботняя программа» прямо на них во весь опор летел белый конь. Но у кино мисс Хетти их еще не отпустила.

Миновали баптистскую церковь, которая под дождем заалела розой; миновали и методистскую, которая покрылась от дождя подтеками. На первом перекрестке стояла цистерна с водой, и они прошли у нее под брюхом, роняющим капли воды, черной и холодной как лед, — по одной на каждую голову, как обычно. И хлопкоочистительную машину миновали — она одна так и продремлет всю весну. Повсюду вокруг были знакомые канавки, колдобины; вот купа мыльных деревьев, под нею укрылись какие-то негры, какие-то дворняги; Дьюи же представлялось, будто все это не Роялз, а что-то другое. У магазина под козырьком длинной веранды вытянулась вереница лиц, но и они, будь то белые или черные, представлялись лицами неизвестных. А между тем всяк заговаривал с ними, называя по имени: мисс Хетти, Уголек, Оупл, Дьюи, и из-под их общего зонта — с середины улицы, где лило всего шибче, — отзывалась им одна мисс Хетти.

— Это он еще силу набирает! — выкликала она. — Мне так в сто раз больше по душе, чем когда сразу как из ведра!

— И молодец же вы, мисс Хетти!

— Вы — гордость Роялза, ей-ей, мисс Хетти!

— Не утоните там смотрите!

— Не беспокойтесь, не утону, — говорила мисс Хетти.

На том углу, где банк, выкатились гурьбой, точно клоуны в цирке, мелкие пятнистые бесхозяйные свинки, рыльца длинные, что твой кукурузный початок, увязались вслед за Дьюи, мисс Хетти и всей компанией и уж не отставали до конца.

Оставался всего один квартал, там-то и находилась почта. И еще «Семена и фураж», дальше — школа, и за ней — шоссе; домой было тоже в ту сторону.

— Ну а теперь прощайте все, — сказала мисс Хетти, когда поравнялась с деревом возле почты.

Отец Дьюи — самый смуглокожий из всего рода Коукеров, куда смуглей дяди Лавелла, да тот и сбежал давным-давно куда-нибудь под крышу, по соображениям Дьюи, — раскланиваясь, попятился из-под зонта и выпрямился во весь рост под дождем.

— Премного благодарен за одолжение, мисс Хетти, — сказал он.

Потом молча передал свою удочку Дьюи — и был таков.

— Спасибо, мэм, мне было очень приятно, — сказал Дьюи.

— Мокрехонек, как мышь в кадушке, — восхищенно сказала мисс Хетти.

Немного отступя, в конце серебристого двора, расплывались очертания школы. Колокол, подвешенный у ворот, звенел, как ведро под струей воды.

— Зонт я, Оупл, оставляю тебе. Ты беги, Оупл, домой, — сказала мисс Хетти, наставив палец на грудь Оупл, — закрой окна на южной стороне, внеси в дом одеяла и просуши у печки. Уж не скажу тебе, почему это я начисто позабыла про собственные окна. И хорошо бы ты влезла на стул, нашла там баночку фасоли и поставила варить, и туда же положи кусочек мяса, возьмешь из холодильника. Ну, беги. Ты куда ходила-то?

— Так, никуда… Салат рвать дикий, — сказала Оупл, скорчив по рожице на каждой фразе.

Щеки у нее были влажные, из одной петли на платье свесилась синяя фиалка, а никакого пальто на ней не было и в помине.

— Тогда вытрись досуха, — сказала мисс Хетти. — Это еще что такое?

— Это паровоз свистнул, — сказал Дьюи.

Далеко внизу почтовый поезд с лязгом прокатил по трем длинным эстакадам над прибрежным болотом, словно три раза постучали в дверь, и послал сквозь дождь еще один свисток.

Мисс Хетти никогда не допускала, чтобы ее личные отношения с дождем как-то сказывались на времени доставки почты или же время доставки почты — на ее личных отношениях с дождем. У нее все было продумано. Не сходя с места, она открыла дверцу своей машины. Там на заднем сиденье, готовый к отправке, лежал мешок с почтой.

Жила мисс Хетти в соседнем доме — туда сейчас как раз зашла Оупл — и автомобиль гоняла только лишь на станцию и обратно; он так и стоял под деревом у почты. Когда-нибудь та же Оупл сядет в него и укатит отсюда. Мисс Хетти забралась в машину.

Машина взревела и рванула в толщу дождя. На углу она повернула, накренилась, став как бы двухэтажной, и описала широкую дугу, а мисс Хетти, совершая крутой вираж, всем телом подалась далеко вправо. Развернулась. Махнула наискось под уклон и затормозила у станции в самое время: мистер Фраерсон выскочил в подтяжках и подал почту, как раз когда поезд мчался мимо. С поезда подцепили старый мешок и сбросили новый, с почтой для Роялза.

Пока мисс Хетти везла почту в гору, дождь сжалился и малость приутих. Дьюи протопал рядом по дорожке к почте, помогая мисс Хетти внести мешок, — почта помещалась в бывшей конюшне. Он открыл и придержал дверь, они вошли, и дождь захлопнул дверь у них за спиной.

— Дьюи Коукер?

— Чего, мэм?

— Ты что не в школе?