Библиотека Первых царей

— Вот и проверим.

Сказала она для себя, вспоминая слова Михаила и сжав осколок сильнее, вонзила в левое предплечье распарывая его, как можно глубже. От боли, Драгана чуть не откусила язык. Отбросив кусок керамики, она истекала кровью и смотрела на дверь, моля, чтобы всё закончилось быстро. Зачерпнув кровь пальцами правой руки, Драгана на шее, где начертана печать Арсера, оставила кровавую печать, которой научил новый союзник. За длинными волосами никто не сможет разглядеть, что именно она сделала.

Михаил влетел в камеру первый. Лицо побледневшее, челюсть напряжена, глаза горели от гнева. И что удивительно ― страха. За ним вошла Надежда, гвардейцы остались за дверью.

— Позвать нельзя было? ― Михаил потерял всякое терпение.

— Род и Мор женаты были. Их дети по Земле ходили. Димерий на войну отправил, а Кишь им славу нарекала. Сердца им Який продырявил. ― Драгана цитировала старую легенду, которую знал каждый в Роменклаве. ― Богини плач карал войну, бог жизни преклонил орду. ― Григори сделала к ней шаг, но Драг отошла от неё, продолжая рассказывать: ― Пока весь мир искал отраду, Мор пряталась в Лесах у Тары. Желая скорбью утопиться.

— Закрой рот и дай себя исцелить, ― прорычал Михаил.

Кровь лилась по пальцам на пол, но Драгана смотрела только в серые глаза Разумовского, который обещал никогда больше применять к ней магию. Последние силы утекали из её тела.

— Всё в порядке, я не причиню тебя вреда. Ты же знаешь. ― Надежда сделала ещё одну попытку и подошла к ней. Драгана протянула Григори руку. ― Спасибо.

— Род её не потревожил, нашёл утеху в смертном лоне. Леана сына подарила, ещё троих в сносях сносила. В конечном счёте… ― Драг замолчала, целитель закончила исцелять рану. Не осталось шрама, только размазанная кровь по коже и одежде. ― Не умерла, ― закончила она.

Неправильно.

— Нет, ― улыбнулась Надежда. ― Не так было. Леана сына подарила, ещё троих в сносях сносила. В конечном счёте умерла.

— Тридцатое число, ― объявила Драгана, посмотрев на Надежду, наслаждаясь её смятением.

— Что? ― Григори придала себе напускной уверенности. ― Ты, о чём?

— Сегодня тридцатое число последнего месяца лета. Почти два часа дня. Я провела в одиночной камере семнадцать дней.

— Нет, ― Надежда испуганно улыбнулась и обернулась к Михаилу, ища поддержки.

— Оставь нас, ― приказал он и закрыл за Григори дверь.

— Забрав Бевиалис, ты сделал мне одолжение. Твой план нацеленный, что от страха я позову тебя и добровольно открою любую дверь, чтобы вернуть кольцо, почти сработал, но вместо этого мой защищённый разум подкинул мне запертые воспоминания. Или благоговейный приход, если такое определение удовлетворит тебя.

Драгана улыбнулась. Чародей глубоко вздохнул и мимолётно взмахнул указательным и средним пальцем. Осколки от крышки унитаза собрались в кучу в углу за его спиной. Он избегал не предвиденных ситуаций.

— Ты ошиблась, ― опроверг Михаил и поправил ремни портупеи на плече. Так торопился, что не надел пиджак. ― Как ты узнала, что прошло семнадцать дней?

— Очень-очень старой особе не понравилось моё отлынивание от обязанностей.

— Говори. ― Теперь он приказывал ей.

— Ты предал меня.

— Нет. ― Михаил подошёл к ней, желая коснуться, но Драгана отпрянула прежде, чем его пальцы дотронулись щеки. ― Всё должно было быть иначе. Если бы только не вмешался Арсер и его подружка.

— Утешай себя.

— Иди за мной.

Ослепительное солнце встретило приветливо, проливаясь через большие окна, но Драгана моментально отвернулась и прислонилась к стене, приходя в чувства. Переступить порог камеры волнительно. Как и позволить наслаждению проникнуть под кожу от первого диалога за семнадцать дней, что тоже вызвал шквал эйфории. Но увидеть солнце, впервые за столько дней, было больно. Сразу вспомнился день, когда она вырвалась из ловушки. Тогда она больше месяца привыкала к солнцу, прежде чем оно перестало причинять нестерпимую боль. Михаил терпеливо ждал рядом. Запах бергамота окружил, снова прилипая к коже, перебивая её собственный.

Драгана привыкала к солнцу, как к прохладной воде, постепенно. Они пошли по коридору, когда она смогла более-менее повернуться. Драгана сосредоточилась на чёрной рубашке и ремнях, что держали кобуру, но всё же часто поворачивалась к стене и немногочисленным дверям камер, чтобы не ослепнуть от большой дозы солнечного света. За ними не пошли гвардейцы, только брат Анны. Внутри Драг всё перевернулось. Томас был где-то рядом, но где именно?