Библиотека всего на свете

В кухне Дженнифер достала молоко, шоколадные капли и сделала в ковшике горячий шоколад, выложив на тарелку несколько кусков лимонного кекса с глазурью, который дети обожали: кекс обладал властью подольше удержать их за столом. Когда близняшки были маленькими, жизнь была суматошной: какая там домашняя выпечка и горячий шоколад! Час-другой для себя были редким праздником, лучшим в мире подарком. Однако теперь Дженнифер не хватало безумного хаоса, когда целыми днями ей было некогда присесть. Время пролетело слишком быстро, и, хотя она искренне любила свою семью, в глубине души она скорбела по четвертому ребенку, которого они с мужем так и не родили. Близнецов она доносила до тридцати шести недель без малейших проблем. Чтобы забеременеть Арчи, пришлось уже прилагать усилия. А когда ему было годика два и последствия роковой ошибки Дженнифер постепенно ослабевали, она вновь попыталась забеременеть. Трижды ей это удавалось, но всякий раз дело заканчивалось выкидышем. То, что организм перестал ее слушаться, ставило Дженнифер в тупик, однако Дэвид отказывался понимать, зачем плодить детей, раз у них есть Арчи. Сперва он поддерживал жену, страстно хотевшую еще ребенка, но горе и подавленность после каждого выкидыша сказывались на всей семье, и после третьего раза Дэвид сказал: все, хватит, он не желает проходить это снова. И Дженнифер согласилась, что пора угомониться.

Но оказалось, что озвучить свое согласие и поверить в него – совершенно разные вещи. Дженнифер понимала, что дело не только в желании иметь четвертого ребенка. Ею двигал страх, что дети вырастут, она перестанет быть нужной и останется не у дел. Что бы она ни затевала, она везде натыкалась на стену, отделявшую ее от исполнения желания, и Дженнифер чувствовала себя избалованной эгоисткой, не умеющей ценить то, что у нее есть. Многие женщины были бы счастливы на ее месте. Дженнифер жила в прекрасном доме после комплексной реновации – не то что с крыльцом, а с целой верандой по фасаду, где умещались стол и стулья для долгих летних дней. За садом тщательно ухаживал садовник, и там тоже было где присесть: в холодные месяцы они с друзьями собирались вокруг барбекю и сидели, укрывшись одеялами. Кухня у Дженнифер была белоснежная, глянцевая, ультрасовременная, удивительно хорошо сочетавшаяся с георгианским минимализмом и внутренними пропорциями дома. У Дженнифер было так много, а у других порой так мало; в ее семье все здоровы, а ведь есть люди с финансовыми затруднениями и болезнями. Так отчего же она не рада своей участи?

Разминая шею, она наклонила голову вправо-влево, удивившись, как стиснуты челюсти. Когда на ее зов «Шоколад готов!» прибежали Кэти, Амелия и Арчи, Дженнифер скрыла за делано-веселым тоном свои сомнения в том, так ли идеальна ее жизнь.

Кухня была удачно спланирована: больше всего Дженнифер любила «остров» посередине – квадратный, в форме буквы П, так что внизу оставалось место для ног, – за которым легко умещалась вся семья. Накрывать на острове было проще, чем рассаживаться за обеденным столом.

– Лимонного кекса? – спросила Дженнифер, подавая кружки, до краев наполненные густым горячим шоколадом, сдобренным лишней ложкой сахара. Дети закивали, и она распределила между ними кекс. Благодаря острову кухня обрела свое лицо, став местом, где собирается вся семья, где не страшны крошки и кляксы разлитого шоколада, оставленные переусердствовавшим Арчи, а главное, где вся семья могла побыть вместе. Родители Дженнифер многим жертвовали ради нее; она многим жертвует ради своих детей. Так устроена жизнь.

Куда деваться.

* * *

Когда Дэвид вернулся с работы, Дженнифер ставила в духовку таджин[1] из баранины. Перебросившись с женой парой дежурных фраз, Дэвид почти сразу пошел наверх принять душ. Он очень уставал в последние дни – совсем как она в начале материнства, только сейчас они не были вместе; замотанные рутиной, супруги лишь изредка урывали минуты побыть вдвоем, и этих минут всегда бывало недостаточно.

– Ты заказал Корнуолл на Пасху? – спросила Дженнифер, когда муж сошел вниз с мокрыми после душа волосами. Это напомнило ей, как Дэвид выходил из моря, брызгая на нее холодной водой, а она ждала его, лежа на песке.

– Нет еще, занят был.

Когда муж открыл холодильник, Дженнифер подавила желание посоветовать Дэвиду не перебивать аппетит перед ужином.

– Мы все заняты. – Ей самой не понравилось, как это прозвучало, но она тоже начала обижаться на изоляцию, которую ощущала, сидя дома.

– Закажу, закажу, обещаю. – Он наклонился поцеловать жену, обдав ее пряным запахом геля для душа.

Смягчившись, Дженнифер достала айпад и присела на табурет рядом с мужем, решив найти сайт с фотографиями Корнуолла для вдохновения. Они каждый год куда-нибудь ездили на Пасху, когда дни уже были погожими, а пляжи – посвободнее, чем летом.

– Может, Круклетс-Бич, недалеко от Бьюда? – Дженнифер повернула айпад к мужу. – Сможешь взять свою доску для серфинга и научить детей.

– У-у, я уже не тот серфер, что раньше. Не уверен, что на меня налезет мой костюм.