Библиотека всего на свете

Показав Виоле аватар из профиля своей таинственной подписчицы, Зоэ согласилась, что это, скорее всего, случайная поклонница дизайна интерьера. Но постепенно она начала думать: а что, если это мама? Какой вред может быть, если подписаться на нее? Если это не мама, а какой-нибудь извращенец, Зоэ отпишется и заблокирует его. Она знала, что так бывает – на Татьяну из их класса подписался некто, представившийся тринадцатилетней девочкой, которой хотелось поговорить о макияже, но на поверку это оказался мужчина двадцати с лишним лет, любитель фотографировать свой голый торс и татуировки и рассылать фотографии девочкам гораздо моложе его.

Зоэ подписалась на Сьюзи в пятницу вечером, однако в профиле не оказалось ничего, что наводило бы на мысль о личности Сьюзи, поэтому Зоэ, как обычно, отнесла телефон в кухню. Она не ожидала, что утром увидит сообщение.

Зоэ не была дурочкой – она попросила фотографию, чтобы понять, с кем имеет дело, и предложила Сьюзи назваться полным именем и назвать даты рождения ее и Зака.

И, когда Зоэ убедилась, что это ее мама, она начала жадно читать каждое из приходивших сообщений.

Сьюзи: «Моя прелестная Зо-Зо! Как поживаешь?»

Зоэ: «Мне не верится, что это правда ты! И ты помнишь мое прозвище!»

Ей было лет семь или восемь, когда она в последний раз слышала от мамы это Зо-Зо. После этого папа как-то раз попробовал так ее назвать, но Зоэ раскричалась, требуя прекратить, потому что она не маленькая. Дело было не в том, что прозвище детское: так называла ее только мама, а Зоэ тосковала по ней настолько сильно, что сердце разрывалось.

Сьюзи: «Конечно, помню и никогда не забывала. Ты была со мной каждый день, в моем сердце и в памяти. Я ужасно соскучилась по тебе и Заку».

Зоэ: «Мы тоже по тебе скучаем. Я не понимаю, почему ты не попыталась нас найти».

Сьюзи: «Но ты рада, что я тебя нашла?»

Зоэ: «Очень!»

К ответу она добавила пару эмодзи, обливаясь счастливыми слезами и не веря в реальность происходящего, – праздничные шарики, улыбающаяся рожица и сердечки. А мама ответила очень милым сообщением, рассказав Зоэ о своем доме в Мельбурне и о том, что она по-прежнему обожает пляж.

Зоэ: «Помню! Мы туда постоянно ходили».

Сьюзи: «А вы с Заком ходите на пляж?»

Зоэ: «В Англии для этого холодновато».

Сьюзи: «Жаль, что вы так далеко».

Зоэ: «А что означает твоя аватарка в “Инсте”?»

Сьюзи: «Разве ты не узнала? Это один из твоих рисунков. Ты нарисовала его после целого дня на пляже. Там изображена я в бирюзовом платье и соломенной шляпе».

Ответ на это сообщение Зоэ печатала, заливаясь злыми, отчаянными слезами, оттого что их так надолго разлучили. Мама хранила рисунок, который Зоэ совершенно не помнила. Пропавшие годы не вернуть, и все это вина отца! У мамы были проблемы – она пережила нервный срыв, но это не означало, что они должны были ее бросить, когда она нуждалась в них больше всего!

Они продолжали переписываться, пока папа был на футболе с Заком, и вечером, пока не пришло время нести телефон в кухню, а вчера снова вернулись к переписке. Ава уехала на выходные, и Зоэ не терпелось ей все рассказать, но пока было удивительно хорошо побыть в собственном маленьком мирке с родной мамой, хотя вчера и пришлось отложить телефон на пару часов, когда отец начал спрашивать, что это она делает. Зоэ отговорилась, что играет в «Кэнди краш», а Зак, к счастью, в кои-то веки оказался полезным и заложил сестру за то, что она одолела несколько уровней.

Зоэ гадала, что сказал бы папа, узнав, что на самом деле занимает ее мысли.

И вот теперь, утром в понедельник, пришло время рассказать обо всем подруге.

Ава легла рядом с Зоэ на кровать в новенькой спальне, и подружки принялись ломать головы, что все это может означать. Здесь, в новом раю Зоэ, законченном буквально вчера, появилось ворсистое сиреневое покрывало с крошечными белыми вышитыми цветочками и лавандовые с белым подушки, придававшие комнате уют и поддержавшие смелое цветовое решение интерьера. Яркие краски решительно заявляли о себе по всей комнате: сиреневая бархатная подушка покоилась на стуле у письменного стола, на полу лежал лавандовый коврик, а письменные принадлежности выбрали ярко-фиолетовые. Однако даже такая нарядная обстановка не могла смягчить реальной драмы, которая разворачивалась на их глазах.

– Зоэ, ну это прямо бомба. – Ава никак не могла прийти в себя.

– Я едва не лопнула от нетерпения, ожидая, когда же ты приедешь, чтобы тебе рассказать, – отозвалась Зоэ, ковыряя вышитый цветок на покрывале.

– Надо же, ты ее все-таки нашла спустя столько лет, свою маму! Что ты чувствуешь?

Зоэ перевернулась на спину, пока Ава читала беседу в «Инстаграме». Зоэ уже отправила Сьюзи фотографии своей новой комнаты, радуясь, что мама стремительно становится частью ее жизни.

– Даже не знаю, как описать.

– Слушай, а моя мама в курсе?

– Твоя мама знает, что на меня подписался неизвестный и что я думаю, что это может быть моя мама, но, когда я убедилась, что это точно мама, я твоей маме не сказала. Мне хотелось сохранить это в секрете.