Библиотекарь 2

Шесть частей жизни, десять памяти и пять разума. Белёсая нить висела в воздухе, слегка упруго провисая, и ожидала моих дальнейших действий. Вокруг потихоньку испарялись палочки разной твёрдости, а сквозь белый туман просачивались испарения от разлитых лужиц. Я размял кисти и принялся за ткань. Как хорошо, что серебряная фигурка была небольшой!

Нить была очень тонкой, отчего ткань вышла невероятно лёгкой. Я на всякий случай сплёл полотно побольше и обмотал им фигурку в несколько слоёв. Свет из глаз с каждым мотком всё больше и больше гас, пока совсем не потух. Ткани мне хватило ещё на несколько оборотов, и через пару минут я держал в руках средних размеров кулёк из белёсой ткани. Я вздохнул, активировал полотно и оно начало у меня в руках резко таять, впитываясь в фигурку. Свет из глаз кролика становился всё ярче, а цвет с красного сначала стал розовым, а затем и вовсе обесцветился. Через пару минут у меня в руках оказалась слегка нагретая фигурка кролика с солнечного цвета глазами. Я ухватился пальцами за облепившую его ткань, та послушно последовала за моей кистью, создавая полип. Разжал пальцы, нить мягко вернулась к фигурке. Получилось? Надо попробовать!

Мгновение, и я открыл глаза. Вокруг меня стояли люди и о чём-то переговаривались.

— Очнулся! — воскликнула Полина Евгеньевна. — Ты чего учудил?! Предупреждай в следующий раз! Ты же сел и сразу на бок завалился. Хорошо Семён сразу сообразил! А если бы головой ударился?

— Нас учат первой помощи, — довольно прогундел парень у моего уха, он всё это время держал меня за плечи.

— Ти, — рядом с Полиной Евгеньевной уже стоял Сергей Петрович, он немного наклонился, чтобы нас не слышали окружающие. — Что случилось? Ты снова был на ментальном уровне?

— Да, — кивнул я, потихоньку встал, в затёкших ногах слегка покалывало. — Я кажется понял, как сделать якорь.

— Что сделать? — переспросила Полина Евгеньевна, поморщилась от галдящих вокруг зевак и командным голосом резко произнесла: — Уважаемые господа, прошу немедленно разойтись!

Толпа начала рассасываться. Сергей Петрович подошёл ко мне поближе и вполголоса переспросил:

— Это тот якорь, о котором я думаю?

— Да, — кивнул я и вытащил из кармана фигурку зайца. — Не уверен, что у меня всё правильно получилось, но результат очень похож на тот, что сейчас у профессора Романова.

— Сергей Петрович, когда медики будут? — Полина Евгеньевна закончила разгонять зевак и подошла к нам.

— Должны приехать с минуты на минуту, — профессор Немолов потёр подбородок. — Предлагаю сразу направиться к президенту Заккии, он уже должен быть у себя.

— Вот вы туда вдвоём и отправляйтесь, — Полина Евгеньевна взяла бумаги с подоконника, — а я пошла встречать врачей. Не думаю, что они знают коридоры дворца.

Через несколько минут мы с профессором зашли в центральный большой зал с выходом на балкон, а двери справа и слева вели в соседние комнаты.

— Профессор Немолов? — из правого прохода вышел президент Заккии. — Рад вас видеть.

— Сожалею, что при таких печальных обстоятельствах, — учтиво поклонился Сергей Петрович. — Наши медики будут с минуты на минуту. Позвольте пока нам с моим студентом где-нибудь присесть? Мы обещаем не мешаться.

— Конечно, — правитель приглашающе махнул рукой в сторону правого проёма. — Прошу. Зэмба, дорогая, помоги нашим гостям! Сергей Петрович, наш университет крайне обеспокоен тем, что вы обещали посетить нас с серией лекций, но пока что так и не сообщили планируемую дату визита.

— Приношу свои извинения, уважаемый Антониу ди Ноли, обстоятельства вынуждают меня сдвигать все планы, но я обязательно приеду к вам с долгосрочным визитом. Уверен, встреча будет крайне плодотворной.

Молчаливая пожилая служанка сдвинула рядом два кресла и подтолкнула их поближе к кровати. На постели с закрытыми глазами лежала красивая женщина, чёрные кудрявые волосы разметались по подушке, а на лице читалась какая-то обеспокоенность, словно женщине снился неприятный сон.

— Пришлось дать успокоительные, — президент пожал плечами, словно извиняясь за своё решение, — Рудо даже меня уже практически не узнаёт, всё просится домой, к маме. Бросаться вещами начала. Каким-то чудом одну Зэмбу слушается.

— Я с ней с самого детства, — ворчливо произнесла служанка и слегка поправила одеяло, спящая женщина недовольно заворочалась. — Вот она меня и помнит.

Отлично, я узнал имя женщины — Рудо. Сел поудобней в кресле, удостоверился, что никуда не выпаду, и сосредоточился на энергии порядка. Через мгновение я снова оказался на туманном бескрайнем поле и первым делом вытащил из кармана фигурку кролика. Она всё также была обёрнута в молочную полупрозрачную ткань. Я положил фигурку назад в карман, сосредоточился, представил лицо той спящей женщины и позвал её: “Рудо”.

Передо мной, слегка мерцая, проявилась фигура сидящей женщины. Я непроизвольно отшатнулся, у фигуры уже не было одной руки, вторая растворилась до локтя, а часть головы с правым глазом была скрыта серым клубящимся туманом.