Библиотекарь 2

- Согласен, - кивнул мужчина. - военная промышленность важна. Но солнечник в ней напрямую не используется. Как я помню, вопрос студенту был задан о сферах применения именно солнечника, а не растворов и порошков. Студент уверенно назвал все основные сферы его применения, я даже не знал о его использовании в быту. Также, он указал на нашу беду с его зарослями в парках Фрэлиса. Считаю, что парень ответил полностью и заслуживает пяти баллов. Как считаете, Валерий Валерьевич?

Мужчина повернулся в сторону сидящего профессора Романова, тот с интересом слушал перепалку.

“Я не поняла.”

Я дёрнул головой, мне показалось, что кто-то возмутился мне прямо в ухо. Слева от меня стояла женщина и она сейчас с интересом ждала реакции Романова.

“И долго мне тут ждать?”

“Менеланна?”

“Нет, блин, Императрица Светлой Империи. Я, конечно! Почему твой профессор ещё не на Полигоне?”

- Я сейчас не могу говорить от лица комиссии, - Валерий Валерьевич перекинул взгляд с Персонса на меня, - только как стороннее лицо, и как стороннее лицо я считаю ответ вполне достаточным для первокурсника. Военного дела на первом курсе нет, в учебнике алхимии первого курса информация о военной промышленности отсутствует, поэтому студент дал достаточный ответ на заданный вопрос.

“Мы на комиссии, мы не можем…”

“Какая, блин, комиссия, если у вас встреча со МНОЙ?! Да что такое-то, понабрали Хранителей по объявлению… Ты понимаешь, что это вам надо со мной поговорить, а не мне? Так. Я жду ещё две минуты и потом ухожу. У меня руна стынет.”

Что делать?! Я бросил взгляд на профессора Немолова, он о чём-то увлечённо перешёптывался с Березиной и не замечал, что на тыльной стороне его рукава ярко горела зелёная руна с завитушками. Это был маяк! Профессора вызывала Менеланна! Но как мне обратить внимание профессора на рукав? Он слишком увлечённо говорил…

- Уверен, комиссия примет ваше мнение в расчёт, - продолжал Персонс, - но я хочу обратить внимание, что в начале курса алхимии до всех студентов был доведён набор материалов для самостоятельного ознакомления и факультативного изучения. В числе материалов были и те, что касались военного дела. Алхимия крайне плотно работает с нашей оборонной промышленностью, поэтому уже с первого курса необходимо знать о данной связи. И говорить о ней.

Я умоляюще посмотрел на профессора истории, он разглядывал Романова и слегка улыбался; заметив мою суету, он вопросительно поднял брови. Я два раза глазами показал на рукав Немолова, историк повернул голову в сторону Сергея Петровича, на секунду завис и тут же сорвался с места, шкаф возмущённо зазвенел склянками. Схватил за рукав Немолова, бросил ему “Пошли, быстро”, и потянул его в сторону выхода. Сергей Петрович сначала было возмутился, потом заметил горящий знак на рукаве, сразу замолчал и ускорился.

- Марк Маркович! - Мария заметила, куда направился профессор истории, - Вы куда? Комиссия…

- Я свой голос отдаю, ммм, Ксении Ивановне, у меня срочное дело, - и мужчины стремительно исчезли за дверью. Надо сказать Менеланне!

“Мени, подожди, пожалуйста! Они сейчас будут.”

“Быстрее уже”, - я прямо почувствовал в интонации, как Менеланна недовольна всей ситуацией.

- Безобразие, - пробормотал Персонс, - никакого порядка.

Меня трясло точно как в архиве, когда я неправильно построил канал разума от своей головы, мне очень хотелось присесть. Я как-то неправильно мысленно общался с Мени? Или слишком перенервничал? Нужно успокоиться.

- Согласен с вами, - подал голос Романов, наблюдающий за мной, его благодушное настроение испарилось, - сейчас происходит форменный бардак, Николай Семёнович. Мало того, что вы должны были перенести заседание, так как также являетесь заинтересованной стороной в данном разборе, так ещё и предполагаете, что студент-первокурсник самостоятельно, без помощи алхимического факультета, изучит все дополнительные материалы курса за неполных три месяца. И не просто изучит, а будет готов отвечать на вопросы в крайне стрессовой для него ситуации.

Персонс молчал с беспристрастным выражением лица. Судя по тому, как на речь профессора Романова реагировали окружающие, будет принято то решение, которое сейчас предложит профессор-рунописец.

- Николай Семёнович, - продолжал Валерий Валерьевич, - над нашим сегодняшним совещанием уже все смеются. Не знаю, слышали ли вы утренний эфир нашего радио или нет. Чтобы сохранить лицо комиссии и не делать из заседания фарс, я предлагаю следующее. Вы, Николай Семёнович, задаёте студенту оставшиеся четыре вопроса. Студент отвечает на них. Комиссия коллегиально оценивает ответы по принципу “зачтено” / “не зачтено”. Если студент на все вопросы даст удовлетворительные ответы, комиссия выставит студенту три балла по предмету. Мы конечно же обязаны учитывать его текущую успеваемость, поэтому выше трёх баллов поставить не сможем. Если же студент хотя бы на один вопрос даст ответ, который не удовлетворит комиссию, то его текущая оценка остаётся в силе. За первый вопрос, я считаю, нужно ставить зачёт. По схеме и оценке все согласны?