Библиотекарь государя. Академия

— Отойдём? Нужно поговорить.

Мы прошли по коридору до правого крыла. Здесь ни у кого не было занятий, поэтому мы могли переговорить в тишине. Я сел на подоконник, а Кирилл встал рядом со мной. Он сложил руки на груди и с нервозностью на лице начал сверлить меня взглядом.

— Что хотел? — Первым спросил я.

Кирилл зализал свою грязную прядь волос за ухо, сделав видимой ту часть лица, где у него росла мерзкая родинка. Ответил:

— Поговорить.

— Это я уже понял. О чём нам с тобой говорить? Разве, всё и так не понятно? — Наседал я.

— Постой, не торопись. — Нервничал Кирилл.

— Ты всем своим жертвам так говоришь? — Не выдержал я.

Кирилл на секунду отвернулся в сторону и принял прежнее положение. Волосы слетели ему на лицо.

— Извини! — Разозлённым голосом произнёс Кирилл. — Прости меня! Если ты хочешь это услышать, то — извини!

— Ой нет, братец. Я не люблю извинений. Давай обойдёмся без этого?

— Но что мне ещё тебе сказать? — Не понимал Кирилл. — Если ты не хочешь меня слушать и относишься с предубеждением. Как мне ещё до тебя достучаться?

— А ты считаешь, что такое отношение — незаслуженно?

— Я такого не говорил! — Рявкнул Кирилл. — Заслуженно. Ещё как заслуженно. Я и правда виноват перед… твоей сестрой. И ты, вероятно, обо всём знаешь, раз так поступаешь.

Я молча слушал.

— Позволь мне просто рассказать тебе всё, что должно. — Голос Кирилла дёргался от волнения.

— Слушаю. — Я положил ногу на ногу и чуть не задел Кирилла подошвой. Он вовремя отстранился.

— Я… с чего бы начать… — Он снова зализал мешающиеся волосы. — Я… болен. Да. Я болен.

«Заметно. Ещё как заметно».

— С самого детства я испытывал непреодолимую тягу к… мучению. Я… как бы тебе сказать… испытывал удовольствие, когда делал кому-то больно. Умные люди называют это мазохизмом, но я воспринимал это как проклятье. Проклятье моей испорченной души.

— И к чему ты мне это рассказываешь?

— К тому, что… в тот день… — Я заметил, как лоб Кирилла слегка подёргивается. — В тот день я не сдержался. И впервые сделал плохо живому человеку. — Он опустил голову. — Да, я сделал это, потому что был слишком слаб. Проклятье пересилило меня…

Я резко поднялся с подоконника и оказался в нескольких сантиметрах от лица Кирилла.

— Не пытайся оправдаться. — Медленно произнёс я. — От этого только хуже… не оправдывайся.

Кирилл тяжело вздохнул и, наверное, принял мои слова к сведению. Продолжил говорить.

— Не думай, что я такой вот жестокий садист, который спит и видит, как бы кого-нибудь замочить. Это не так. Я испытываю колоссальные муки по этому поводу. Мне не хочется ничего такого делать, но душа…

— Да-да, слышали уже про твою душу. Расскажи что-нибудь новое.

— Но я избавился от этого. — Сказал Кирилл. — Мне удалось подавить в себе непреодолимое желание.

— Неужели? — Удивился я. — И каким образом? — Никак не получалось убрать из своего голоса скепсис. Что уж поделать, но любое утверждение этого парня автоматически воспринималось как ложь, или попытка оправдаться.

— Всё благодаря упорным тренировкам. Я… можно сказать, переключился. Целиком и полностью занял своё сознание другим. Тратил всё свободное время на совершенствование. Ну и… не обошлось без терапии, конечно. Чуть ли не каждодневные походы к психотерапевту дали свой результат.

— Это хорошо. — Выдавил я из себя.

— В общем… — Продолжил Кирилл. — К чему это я? А, точно… я понимаю твою обиду. Соня, всё-таки, твоя сестра, и… на твоём месте поступил бы точно так же. Ведь родственники должны стоять друг за друга горой. И твой поступок на занятии… я не держу на тебя зла. Ты поступил правильно.

— Ещё бы я чувствовал себя виноватым. — Усмехнулся я.

— Меня перевели. — Заявил Кирилл.

— Куда перевели?

— Ну… был очень серьёзный разговор с администрацией. То, что я сплоховал перед учениками — очень серьёзный провал для меня, как для преподавателя. И поэтому, меня отправили в другое место. Теперь буду вести курсы в школе, прикреплённой к академии.

— А я надеялся, что тебя уволят.

Кирилл ничего не ответил. Он сел рядом со мной на подоконник, и мы помолчали ещё несколько минут.

— Я предлагаю перемирие. — Сказал он. — За этим и пригласил тебя на разговор. Нам незачем больше ссориться. Давай просто забудем о существовании друг друга, и не будем конфликтовать.

— Сложно. Это будет очень сложно.

— Но в чём сложность? — Удивился Кирилл. — Меня ведь выгнали из академии, и теперь мы вряд ли будем пересекаться.

— Сложность в том, Кирилл, что вчера ваши люди атаковали моё поместье.

Кирилл вскочил с подоконника и уставился на меня бешенными глазами.

— Что? О чём это ты?

— А ты разве не знаешь? — С приподнятой бровью спросил я. — Мне казалось, что ситуация выглядела примерно так: я избил тебя перед всей группой, ты сообщил об этом отцу, и он направил своих магов для того, чтобы отомстить. Звучит логично. Не находишь?

— Отец… — Сквозь зубы просипел Кирилл. — Неужели… стой, Андрей, а ты в этом уверен? Ну, может, это сделал кто-то другой? Как это вообще случилось?