Библиотекарь государя. Буква

Ведь ещё лучше будет сделать предложение Екатерине именно сейчас. Ну, вернее сразу после гимна. Есть два аргумента «за». Во-первых, после победы далеко не факт, что мне удастся заполучить микрофон. Ведь ведущий может находиться где угодно. Вот сейчас он, например, ходит возле трибун с противоположной стороны и о чём-то разглагольствует. Да и Екатерина в этот момент будет в будке, а бежать до неё… какая-то ерунда.

А во-вторых, еще неизвестно, чем по итогу закончится наше выступление. Судя по настроению моей команды… всё может выйти из-под контроля, и тогда моя выходка с предложением придётся не к месту.

Да, точно, решено. Сделаю это сейчас. Главное — не волноваться.

Не волноваться…

Но волнение, чёрт его побери, накрывало меня всё сильнее и сильнее. И вот, мы уже стоим в самом центре, и наши рожи мелькают на гигантском экране, который покрывает собой почти всю площадь стены.

— Гы, смотри, это мы…! — Тыкал меня Иван. — Мама, я в телевизоре!

— Т-ш-ш-ш… не позорь Воронцовых…

К нам подошёл ведущий и раздал четыре микрофона. Мы перекинулись с ним парой глупых фраз, которые эхом раздавались по всему залу, и он покинул нас.

Заиграла музыка гимна…

Глава 21

Пока мы шли от нашей будки для участников к центру арены, я оглядывался по сторонам. Удивлялся. А удивляться действительно было чему. Самое обескураживающее — это огромное, размером со стену, и, собственно, заменяющее её — стекло голубоватого оттенка.

Оно располагалось по левую сторону от нас. Прямо за ним проглядывался чудесный вид. Чудесный в любое другое время, но не сейчас. Сейчас же он был очень беспокойным и мрачным.

Из-за странной погоды, которая теперь приняла облик готовящейся к началу грозы, все эти красиво остриженные деревца, фонтаны и статуи казались совершенно незначительными. Во всю ширь перед нами представало буйное чёрное небо, на котором уже не осталось синевы. Лишь сплошная тьма.

Но разрушительная гроза как будто дожидалась нужного момента. Переполненные электричеством и готовые чуть ли не взорваться тучи бездействовали.

Пока что бездействовали.

Казалось, нужно лишь немного подтолкнуть их, и тогда на землю, наконец, обрушится весь этот хаос.

— Господи… — Причитал Иван, идущий по правую сторону.

— Да ладно тебе. Не переживай. — Пытался успокоить я его, но выходило, судя по всему, не особо.

— Да как тут не переживать… может, организаторы перенесут мероприятие? — Здоровяк на мгновение наполнился радостью надежды. — Да, точно. Пойду скажу об этом тому парню в кепке.

— Да стой ты! — Еле успел поймать Ивана за руку. Он на полном серьёзе уже развернулся и намеревался уйти с арены. — Совсем уже с ума сошёл?

— Но ведь…

— Ну серьёзно. Ты чего как маленький? Посмотри, лоб какой вымахал, а всё грозы боишься. Она ведь безобидная, погромыхает, да успокоится. Не о чем переживать.

— Наверное, ты прав…

— Не наверное, а прав. Пойдём. — Мы с Иваном чуть отстали от остальных и поэтому ускорили шаг.

— Вот ничего не могу с собой поделать. Боюсь, и всё тут. — Продолжал здоровяк.

— Ну, я не психолог. Даже не знаю, чем могу помочь. Просто помни, что ни в коем случае нельзя подводить людей. А если сильно невмоготу станет… я тебе кровать откуда-нибудь достану. Будешь черепахой.

— Хе-хе. Хе. — Нервно посмеивался Иван.

И хотя моего другу и брату было страшно, лично я очень ждал грозы. Как уже говорил, мне такая погода нравится. Есть в этом что-то… живое.

Но обстановка за окном, всё-таки, занимала мои мысли куда меньше, чем то, что ожидалось через пару минут. Я шёл, и периодически трогал свой карман. Проверял, не выпала ли случайно моя чёрная коробочка. Ведь если так — тогда это полный крах…

Естественно, коробочка оставалась на месте. Так же, как и моя паранойя.

Рядом с нами двигалась Варя. Она чуть ли не за ручку держалась за Ивана. Романова сильно переживала из-за повышенного внимания к своей персоне. Именно поэтому старалась затеряться среди остальных. Ну, цель для этого выбрала идеальную. На фоне Ивана хоть сам Господь будет незаметен.

Как назло, в какой-то момент камеры нацелились на Варю, и теперь её лицо светилось на огромном экране. Ведущий рассказывал о нас, об участниках, и на дочке императора, конечно же, как иначе, остановился подольше.

Толпа с трибун, узнав, что в состязании участвует такая важная персона, стала аплодировать. Я поглядывал на бедную девочку и мне становилось её жалко.

Варя, судя по её лицу, готова была сквозь землю провалиться, либо стать невидимкой.

Наконец, как только мы добрались до центра арены, к нам подошёл и ведущий. Ещё раз поприветствовал всех нас, поблагодарил за то, что мы такие молодцы (спасибо Алевтине Игоревне), потому что решили исполнить гимн. Раздал беспроводные микрофоны и сгинул прочь.

Мы выстроились в ту позицию, о которой договорились ещё во время тренировок в академии. Девушки вперёд, парни — назад.

Парни назад, потому что мы петь не должны. Лишь подпевать, многозначительно открывая рты.