Библиотекарь рун [СИ]

Невозмутимость юноши на первом «классном часе» — при упоминании Эдной нежелательности дальнейших попаданий кое-кого в места, затрудняющие получение знаний, скорее позабавила.

Последовавшее вскорости оповещение от Канцелярии о конфликте молодого огневика с сильным второкурсником (точнее с целой группой второкурсников) и назревающей дуэли заставило Муэро уже схватиться за голову. Это был не студент, а какой-то магнит для неприятностей. Иметь еще одного такого на курс — и потребуется увеличивать штат кураторов, так как уже сейчас времени на проблемы остальных первокурсников у нее практически не оставалось.

Ее короткий разговор с Альбионом перед вызовом «на ректорский ковер» самого парня — существенно расцветил сухие строчки личного дела Артона. Чуть не ставший жертвой ритуала, чудом только спасенный юноша попадает в эпицентр разборок с соседями (с заметной тенью интересов азалийских игроков). А дальше — просто редкое по везению для Бера — столкновение наемников с тварями, личное участие Артона в боях, победа (!) и молниеносное установление мира с кровниками! Понятно, что дело не в юном маге — там и опытнейший дядя-воитель, и настроенность маркграфа Асборга против лоялиста Уроша. Но сама серия «приключений», в которых юноша поучаствовал — очень даже впечатляла Эдну. Менестрели слагали свои песни и о менее значимых деяниях.

А дуэль с задирой Партеном? Муэро со времен собственной учебы не практиковала боевые аспекты своей магии, но как зритель (а изредка — и как участник жюри) — поединков видела достаточно. В поединке Бера с Партеном ей тогда показалось, что на поле происходит не ожидаемая сшибка двух яростных, но безоглядных и не очень опытных бойцов, а какое-то подобие смеси научного эксперимента и Битвы королевств — популярного во всем Унланде настольного сражения армий двух игроков. Причем такое впечатление от дуэли создавалось именно Артоном, который поначалу — словно нащупал границы опасности от второкурсника, а потом, уже из безопасной зоны, перебирал разные тактики и техники. Нет, конечно же Эдна видела и рискованные сближения своего подопечного с противником и непривычные боевые приемы на близкой дистанции боя, но за ними ощущался просчет ситуации, а не бездумная попытка решить все одним яростным натиском…

Откуда это? Обучение не у рыцарей, а у Марочных егерей, привыкших и приспособленных именно к боям с тварями (где скорее не о боях приходится говорить, а о взаимной охоте друг на друга) — в противовес традиционным полевым сражениям армия на армию? Пожалуй… Может быть.

Но в семнадцать лет! В свои нынешние почти «дважды семнадцать», хотя магу жизни, право, даже неприлично об этом задумываться, Эдне тяжело было представить себя или своих сверстников в институтские года такими… такими. Пребывание на грани смерти? Жизнь в опасном приграничье с младенчества? Что может так поменять совсем юного человека, вчера еще считавшегося ребенком? Вспомнились и еще одни строки из «досье» ее ученика — гибель в раннем детстве Артона — его родителей. Бедный мальчик!

Самой Эдне досталась гораздо более спокойная жизнь — бакалавриат, магистратура под руководством самого Светлейшего Альбиона гран Маре, в числе прочего — владевшего и редкой магией жизни. Пару лет путешествий — после получения звания магистра, еще пару лет быстро наскучившей частной практики своего направления — в столичном Урмарэ. Создавать и поддерживать магические оранжереи, выводить новые виды растений с разнообразными свойствами, заниматься косметологией для теряющих молодость заказчиков — было интересно — поначалу. Но востребованы у частных клиентов были в массе либо самые нудные и скучные для молодой ученой — процедуры восстановления и подтяжки дряблой кожи, либо (уже с государственными или клановыми заказчиками) можно было уйти в условно боевые аспекты применения магии жизни. Чем заниматься — Эдне тогда претило.

Личная жизнь и семья, к удивлению родных и подруг, у молодой красавицы (направление магии жизни!) тоже как-то не складывались. Мужчин в ее жизни тогда хватало. Чтобы вывести для самой себя два основных сценария развития отношений. Кому-то она была интересна просто как очередной яркий трофей, другим — как небедная наследница и красивое сопровождение на семейных и официальных мероприятиях без права голоса. Карьера ученого? Милочка, а дети, а светские приличия? Конечно, по молодости и ей были свойственны крайности восприятия. Не все ее ухажеры и поклонники, по-теперешнему уже рассуждению, относились к прожженным ловеласам или, наоборот, к крайним сторонникам заточения жены в фамильном замке. Но, обжегшись на молоке, люди дуют на воду. А каждый последующий «несложившийся» вариант — добавлял критичности в восприятие окружающих.

Переживая первый возрастной кризис Эдна бросила все и помчалась к своему наставнику — «плакаться в жилетку». Маре же ее тогда без малого, разве что не выпорол: