Библиотекарь рун. Том 2

Новый лес словно жил по другому ритму. Если Тотваал представлялся мне в Слиянии –темно-зеленым с сединой и могучим, то здесь были ассоциации с прозрачными изумрудами и скоростью. Угу, три зеленых свистка — какой Аспект, такие и ассоциации.

Но, главное, Лес принял меня! Опять перед моим чувством направления разворачивались самые удобные тропки. Мириады чужих сердечных пульсов, миллионы рук-лиан… Вот ощущения чужих потоков тонких энергий становятся совсем близкими, а Лес как бы жалуется — эти вот части почему-то теперь «не-Лес»… Я перехожу со скольжения-бега на подкрадывание и вижу впереди лесную проплешину, закрытую сверху сплетением крон деревьев и не найденную поэтому с коптера.

А вот где голые дикари? На полянке стоит (!) на плоском валуне гигантская, наверное, под два метра ростом, макака (это, б.., не расизм — это, б.., обезьяна!) с окровавленным черепом какого-то клыкастого хищника в своей верхней когтистой лапище. Гамлет местный! На дальнем краю поляне почти неподвижно сидит стая волков в десяток голов. Спасибо Лесу, подвел с подветренной стороны. А вот посередине поляны лежит еще один здоровый валун, на котором две дюжины макак, с шамана ростом, с подвываниями удерживают за конечности хрипящего медведя. Мишка, в дополнение ко всему — запутан в сетке (!) из лиан, а у некоторых из приматов — в лапах-раках еще и суковатые дубины имеются! Что за эволюция, вашу медь?!

Огненный ореол моей Эгиды будто подпаливает край какой-то астральной дымки, разлитой по поляне, и это обращает внимание черепоносца в мою сторону. Я будто слышу эхо эмоций:

— Гнев. Удивление. Помеха. Разорвать!

Ко мне через поляну срывается волчья стая. Я слышу шепот тысяч голосов: «Не-Лес, Не-Лес! Забрали! Чужие!»… Вот, первые, самые резвые хищники уже взвиваются в прыжках через кусты — ко мне… и их, яростно воющих, свивают мои руки-лианы. Еще двоих волков протыкают насквозь поднявшиеся в воздух коряги, сразу же с ударом пригвождая дергающиеся туши к земле. Прорвавшегося ко мне волчару — располовинивает плазменная плеть. А я уже перетекаю на более открытое и удобное для Плазмы пространство проплешины.

А от «шамана» исходит пронзительный визг и яркая волна эмоций:

— Человек!!! Обладать! Добить!

Обладалку оторву, падлюка! В ноги шаману летит диск плазмы, а второй — устраивает небольшую просеку в толпе макак над мишкой. Моему гербовому символу успели треснуть дубинами по черепу и «второго фронта» у меня не будет. Зато и на меня не кинется, а то мало ли, может он в сортах двуногих обезьян не разбирается. На фланге улавливаю чавкающие звуки — кого-то добивает Молчун. Опять я недобитка что ли оставил… Потом уточнить. Отправляю сообщение, чтобы не вылезал на поляну. И все это вторым Потоком…

Основной Поток тем временем взметает десятки лиан наперерез оставшимся в живых макакам. Чтобы не мешать моей боевитой флоре обвивать, препятствовать, душить сектантскую фауну — вытаскиваю клинки. Их сталь поет, а я начинаю свой смертоносный танец с Разгоном под эту песню… Как там, о великий поэт и бретер:

Все, все, что гибелью грозит,

Отвожу замах дубины набегающего разъяренного монстра левым клинком и, разворотом со спины, сношу твари голову — правым. Дорожка. Широкий подшаг — выпад в брюхо следующему. Подшаг на противоходе к третьему — укол в горло. Последний шаг дорожки с уклонением корпусом и промахнувшийся мимо меня четвертый участник атаки получает рассекающий удар по спине…

Для сердца смертного таит

Сжигаю Эгидой астральную атаку от уже «укороченного» диском, но еще боеспособного вожака…

Неизъяснимы наслажденья -

Подсмотренным на отборочных приемом — двойным нисходящим ударом мечей отсекаю сразу две лапищи прыгнувшей на меня макаки; встречаю падающее тело коленом в живот и на отходе вспарываю горло противнику…

Бессмертья, может быть, залог!

Скольжу к вожаку — мне не нравится появившаяся зеленая дымка в глазницах его «ручного черепа». Клинок пробивает лобную кость шаманской игрушки, а каблук моего сапога встречается с челюстью беспокойного уродца — нам еще с тобой общаться, отдыхай…

И счастлив тот, кто средь волненья

Восемью лианами устраиваю четвертование особо буйному и крупному примату…

Их обретать и ведать мог.

Шесть макак бьются в путах моих лиан. Соединением посылаю эмоциональную волну: «Неподвижность!» Не уловили смысл, наверное… Меч вонзается под челюсть ближайшей твари в зеленом коконе. «Неподвижность!» Повторение — мать учения. Теперь уловили и замерли. Контроль — отрубаю головы первой четверке нападавших, а то какие-то все чрезмерно живучие оказываются — в самый неподходящий для меня момент. И когда меч опускается на шею последнего «подконтрольного», ощущаю резкое движение за своей спиной.