Бич Божий

– Игра со временем превратилась в обыденную жизнь, – усмехнулся пан Щепан. – Людям это понравилось, и понравилось всерьез. У нас несколько тысяч дворянских семейств, девять стран со статусом королевства! Не надо думать, что все и каждый сломя голову гоняются за чудовищами или освобождают девиц из плена: есть наука, самую малость высокотехнологичных производств, лучшие учебные заведения, – причем изучают там классические дисциплины, о которых в других мирах давно забыли! Философия, схоластика, риторика, христианская теология… Интересующиеся приходят учиться в наши университеты и школы с других планет, многие остаются очень надолго или навсегда. Если принимают правила игры, конечно…. Меркуриум может подарить человеку мечту – идеальное, а не идеализированное Средневековье.

– Идеальное? – усомнился я.

– Ну хорошо, почти идеальное – неприятных инцидентов тоже хватает. Здесь каждый найдет свое место. Хочешь быть студентом? Содержателем кабака или, прошу прощения, борделя? Священником? Хочешь заняться ремеслом или повоевать? Извольте. Достаточно лишь знать законы и выполнять их. Выполнять правила игры, которая, повторюсь, постепенно стала реальной жизнью. Мы уже не мыслим себя без сказочно-мифологического антуража. Это прочно и навсегда вошло в сознание общества, в менталитет. Вы знаете, пан Николай, какой менталитет наиболее силен и стоек? Всегда?

– Скорее всего, именно социальный.

– Неправильный ответ! Мифологический! Нет ничего сильнее атавистических страхов предков, унаследованных нами генетически. Реальны эти страхи или нет, существовали тысячелетия назад сказочные существа, которых боялись люди, или нет – это детали! Важно то, что мы воссоздали мифологический мир с помощью биотехнологий наших коллег из других систем. Все искренне полагают, что здешняя чертовщина неотъемлема и обязательна, даже сравнительно бестолковые клоны! Первопоселенцы, второе и третье поколения Меркуриума, относились к этому как к игре. А все следующие – уже как к реальности. Я вас рассмешу, но девяносто девять процентов обитателей планеты верят в искусственно создаваемую сказку!

– А последний процент?

– Последний процент эту сказку создает. И мы с вами в этом числе. Так что вы имеете сказать по поводу заказа его милости князя Университету Граульфа? Давайте обсудим.

– Давайте. Теперь я понимаю, почему Ева говорила о том, что жители Меркуриума – ценные клиенты.

– Весьма, весьма ценные, пан Николай!

* * *

Раньше я не имел никакого представления о понятиях «ограниченная разумность», «корректированная разумность» или «управляемая разумность», непосредственно относящихся к живым существам. Век живи, век учись…

Утро оказалось солнечным, мрачноватое настроение, вызванное ночной грозой, улетучилось. Пан Щепан уложил меня спать в гостевой комнатке при «резиденции алхимика», каковая занимала двухэтажную пузатую башню, нависшую над самым обрывом, – проснувшись и первым делом открыв ставни, я увидел далеко внизу голубую ленту реки, лесистые холмы и очаровательный, ну прямо игрушечный, городок с черепичными крышами и несколькими церквями: у них тут вполне веруют в Господа Бога (какая-то разновидность католицизма). Щепан упоминал даже про местного архиепископа. Очень надеюсь, что восстановить инквизицию обитатели Меркуриума не додумались, – я в такие игры не играю!

Заявились двое слуг, принесли завтрак и новую одежду. Мой наряд был чересчур вызывающ, на Граульфе любят эргономичный костюм и яркие цвета, на фоне беленого холста и темных суконных плащей эпохи «неофеодализма» я выглядел бы сущим попугаем. Неприлично-с…

Одеждой я остался доволен – мягкая тонкая кожа, натуральные ткани, только покрой необычный и пуговиц на курточке три десятка. Но гораздо больше меня заинтересовала прислуга. Значит, вот какие они, клоны Меркуриума!

– Что новенького? – с легкой развязностью осведомился я у клона, расставлявшего на деревянном столе плошки и чашки. Выглядел он совершенно как обычный человек, никаких внешних отличий.

На своего собрата, застывшего у дверей, клон походил лишь весьма отдаленно – во время ночной беседы со Щепаном я выяснил, что «люди с корректированной разумностью» (надо же, и у феодалов политкорректность в ходу!) не должны быть одинаковы внешне. Эдак можно с ума сойти, увидев толпу абсолютно идентичных пейзан – приближение к реальности должно быть максимальным (хотя я никак не мог разделить «приближение» и непосредственно «реальность», в этом мире вся жизнь – игра). Эмбрионы клонов еще до рождения подвергаются РНК-коррекции, что отражается на их внешности, темпераменте и характере, – на Земле любой пламенный борец за права человека скончался бы на месте от инфаркта, услышав о столь злодейском попрании означенных прав и циничном надругательстве над всеми возможными и невозможными общечеловеческими ценностями и свободами личности – клоны все-таки разумны, хоть и «ограниченно». А мы даже к андроидам относились как к полноценным людям!