Бич небесный

— Абсолютно. Та самая, которую выпустили сразу после национализации данных, — сказал Сарыч. — Вся онлайновая версия целиком! Полный набор, без шифрования, без сокращений! Ты же знаешь, после импичментов долго пытались переоформить авторские права на все подобные материалы.

— Ну да, будто бы правительство могло снова вернуть их себе, после того, что оно сделало, — фыркнул Алекс.

— Ты удивишься, если узнаешь, сколько придурков просто взяли и вернули им данные! — мрачно произнес Сарыч. — Федеральные копы тогда прочесывали университеты и все прочее… Но чтобы наложить лапы на мою Библиотеку Конгресса, им придется сперва оторвать от нее холодные пальцы моего трупа, так-то вот!

— Я смотрю, у тебя здесь есть и выпуск две тысячи двадцать девятого года тоже.

— Да, он у меня почти целиком. В выпуске двадцать девятого года есть кое-что новенькое и интересное, но ему далеко до классического две тысячи пятнадцатого. Не знаю, можешь говорить насчет чрезвычайного положения что хочешь, но у режима все же были чертовски правильные представления относительно публичной собственности!

Алекс открыл Библиотеку-2015, вывел на экран отображение хранящихся в ней данных, просмотрел его киберпространственную архитектуру по трем уровням увеличения и наугад ткнул курсором в маленький кремово-желтый кубик. Иконка развернулась, словно игрушка оригами, и перед ним оказалась полноцветная цифровая копия французского манускрипта двенадцатого века.

Вот так почти всегда и бывает, когда начинаешь копаться в Библиотеке. Время от времени, когда его начинало тошнить от кабельного телевидения, Алекс залезал в нее, но, по его мнению, большинство людей несколько переоценивали это огромное скопище электронных текстов. Повсюду было полно бродяг, чье имущество могло целиком уместиться в бумажном пакете, но в этом пакете у них обязательно был дешевый лэптоп с установленным на нем здоровенным куском Библиотеки. И вот они сидели, скорчившись в какой-нибудь дренажной трубе, и отклевывали от нее по кусочку, и делились впечатлениями, и читали в ней все, что попадется, и аннотировали ее, и составляли гипертексты. А потом вылезали наружу и предъявляли миру какую-нибудь идиотскую, жалкую, бредовую, извращенную, параноидальную теорию на предмет того, что же все-таки за чертовщина случилась с ними и с их планетой… Библиотека была едва ли не хуже наркотиков в плане превращения умных людей в человеческие руины.

Заскучав, Алекс поднял голову от экрана.

— А ты что взламываешь, Марта?

— Я взламываю воздушные змеи, — поведала она. — Воздушные шары, серпантин, ультралайты, парашюты… Парашюты я люблю больше всего. Мне нравится работать со зданиями.

— Что? Ты взламываешь здания?

Резко повернувшись на сиденье, она яростно сверкнула на него глазами.

— Я не взламываю здания, придурок! Я с ними работаю! Я ничего не взрываю! Я просто взбираюсь на самую верхушку, если ветер правильный, и прыгаю с парашютом вниз!

— Ох. Я понял. Прости, пожалуйста. — Алекс подумал над ее словами. — А откуда ты прыгаешь, Марта?

— Мосты — это очень здорово, — ответила она, немного расслабившись. — Скалы — просто отлично. Городские небоскребы — мегакруто, но приходится беспокоиться обо всяких там частных охранниках, придурочных полисменах, отморозках-пешеходах и прочей чепухе. Ну а круче всего, конечно, — это какая-нибудь большая опора линии электропередач.

— Вот как?

— Ну да, особенно эти древние, здоровенные, в которых еще не использовались конструкционные алмазы.

Она помолчала.

— Вот так я и потеряла ступню.

— Ага. Понятно.

Алекс несколько раз кивнул.

— Хорошо, а как же случилось, что такой человек, как ты, оказался в ураганной бригаде?

Марта покачала головой.

— Я дам тебе один маленький совет, глупыш: никогда не задавай людям этот вопрос.

Что ж, вполне откровенно. Алекс снова углубился в экран компьютера.

Они все ехали и ехали. Каждые десять минут Сарыч и Марта останавливались, чтобы обменяться лаконичными новостями с базовым лагерем бригады, переговорить с Грегом и Кэрол в их песчаном багги или переслать какое-нибудь замечание по ходу дела Питеру и Жоан, ехавшим в радарном автобусе. Их трафик весь состоял из аббревиатур, шуточек внутреннего пользования и жаргонных словечек. Время от времени Марта царапала быстрые пометки косметическим карандашом на внутренней стороне ветрового стекла. Когда у Алекса вновь зазвенел браслет, она сняла его, раздраженно поставила как надо и вернула обратно.

Проведя в дороге добрый час, Сарыч принялся не спеша жевать длинную полоску вяленой оленины, а Марта — изящно поклевывать из маленького мешочка с солеными подсолнечными семечками, сплевывая изжеванную шелуху в полуоткрытое окно. У Алекса был крепкий желудок — он мог читать текст с экрана компьютера в движущейся машине без малейших признаков головной боли или укачивания, — но, увидев это, он закрыл ноутбук и глаза и попытался немного поспать.