Бич Нергала

Злосчастный колдун был рядом, кружил по залу, как голодная гиена, и плотоядно облизывался, косясь на физическое тело Абакомо. Углядев, наконец, витающую под потолочным витражом душу агадейского правителя, он ощерился и даже чуть резче прорисовался от ненависти — черный, одноглазый, окровавленный. Его руки неимоверно удлиннились, стремясь дотянуться до «горла» врага, но шлепнулись на пол, как щупальца издохшего спрута, когда Абакомо метнул в него огненный дротик мантры. Несколько минут чародей стоял в кажущейся прострации, тщетно пытаясь усвоить белую энергию, затем конвульсивным рывком всего «тела» исторг ее и бочком двинулся к медитативному манку. Расчет Магруха и Кефа вполне оправдался, хитрая машина надежно приворожила дух стигийского колдуна посулом нового воплощения, которого алчет любое низкоморальное сознание. И все-таки надо было отдать должное уму и стойкости чужеземного гостя: он не кинулся прожорливой щукой ни на одну из приманок, не тронул даже злодея, приговоренного к смерти, хотя Абакомо вполне мог себе представить, сколь соблазнительно выглядят в подобной ситуации тело и разум ЧЕЛОВЕКА. Еще раз явив свою невероятную проницательность, колдун дождался, когда в манок усядется его главный недруг.

— Что тебя ко мне привело? — произнес, вернее, телепатировал Абакомо.

Душа колдуна из Черного Круга не ответила, лишь закачалась по-змеиному, раскрыла имитацию рта и высунула длинный раздвоенный псевдоязык. Глазницы углубились, превратились в колодцы, в тоннели, в их недрах набухала, наливалась черным соком пресловутая стигийская мгла. Абакомо и сам владел этим приемом, для мага с приличным стажем это совсем несложно, надо лишь как следует вжиться в образ удава, который завораживает беззащитную добычу, затягивает в пучину глаз ее агонизирующий разум. Нет, этот самонадеянный выскочка упрямо не желает признать, что связался отнюдь не с дилетантом. Абакомо снова оглушил его мантрой, а затем лихо обошел блокировку «мозга» и внедрил психогрыз — несколько стихотворных строк на мертвом языке атлантов. Стихи лишь на первый взгляд казались набором бессмысленных слов, — вскоре жертва агадейского короля обнаружила, что психогрыз звенит в «мозгу» назойливым рефреном, кочует по ассоциативным каналам, стирая на своем пути информацию лирико-метафорического свойства, и его совершенно невозможно вышвырнуть из «головы». Стигийский чародей заметно стушевался — низкоэтическому сознанию вовсе не улыбалось перейти в разряд несуществующих.

— Кое-что нетрадиционное, а? — Абакомо улыбнулся и телепатическим сигналом остановил психогрыз. — Может, перестанем играть в бирюльки и начнем торг?

Черный маг горестно вздохнул, точнее, расширил на миг полевую структуру. Властелин Агадеи повеселел — до сего момента незваный гость проявлял из эмоций только злобу, торжество и в редчайших случаях — страх.

— Ты ведь не ради развлечения сюда пришел, верно? — спросил король.

Стигиец пристально поглядел ему в «глаза» и неохотно кивнул.

— У тебя есть основания желать мне зла?

Колдун не ответил ни словом, ни жестом.

— Не расположен к откровенности, — заключил Абакомо. — Жаль. Поскольку ты вполне наказан за несвоевременный визит, у меня нет причин желать тебе дальнейших неприятностей. Напротив, я бы мог предложить кое-что ценное в обмен на откровенность. К примеру, воплощение. — «Произнося» эти слова, он ловил каждое шевеление мага и с удовлетворением заметил новый «вздох».

— Тебе интересно?

Никакого ответа.

«Блокировка! — осенило монарха. — На него просто-напросто наложили заклятие. Вульгарно и примитивно. Запретили какие бы то ни было сделки».

— Что, нельзя торговаться?

Маг с тоской поглядел на манок, на неподвижное физическое тело, и Абакомо понял, что угодил в точку.

— А принимать подарки?

Дух чужеземного злодея преобразился — «плечи» раздались вширь, «живот» втянулся, в «глазах» вспыхнули зеленоватые огоньки возбуждения. Король азартно потер несуществующие ладони.

— Это уже лучше! Надеюсь, ты теперь не сомневаешься, что я способен сделать подарок, который даже величайшему из чародеев покажется королевским. И цвет моей ауры уже убедил тебя, что я из тех, кто привык держать слово. Итак, достойное перевоплощение в обмен на кое-какие сведения. При желании ты даже сможешь получить работу при моем дворе, но это, конечно, с условием, что дашь прочистить себе мозги и перестанешь злоупотреблять черной энергией. Как тебе такое предложение?

Было видно, как волшебник борется с соблазном и как побеждает соблазн.

— Вижу, ты смущен, — кивнул монарх. — Ничего удивительного. Насколько я понимаю, ты явился ко мне не по своей воле.

— Не по своей инициативе, так будет точнее. — Очевидно, маг, наконец, решился играть в открытую.

— Ага! Ты обладаешь даром речи. Замечательно. Можешь сказать, кто тебя послал?

— Нет.

— Табу?

— Табу.

— Для опытного мага Черного Круга, — заметил Абакомо, — ты слишком восприимчив к запретам.

— Запреты входят в условия договора, я принял их добровольно, — холодно ответил стигиец.