Бич времен

Полудохлый автомат неизвестного назначения отошел от стены, его антенна вычертила на стене идеальную окружность, уперлась в центр круга, и… часть стены вывалилась наружу, впустив в комнату каскад желтого сияния. Полусфера просеменила к проделанному проходу, занесла несколько ног на край отверстия и замерла. Потом дернулась и завалилась на бок. Алый огонек на ее боку погас. Длинные щупальца ног сократились и словно втянулись в черные выступы.

— Сдох! — прокомментировал Иван и вылез из своего убежища.

— Куда ты?! — испуганно воскликнула Тая. — А если оно снова оживет?

— Не оживет. У него, очевидно, кончился энергозапас, причем очень давно. От удара замкнуло какие-нибудь контакты, вот он и проснулся на минуту. На наше счастье. Тут их целое кладбище, штук двадцать.

Иван выглянул из круглого окна, вырезанного автоматом. Края отверстия были не горячими, как ожидалось, а, наоборот, — холодными, даже ледяными. Хмыкнув, Костров махнул рукой выглядывающей из тоннеля Тае и выпрыгнул на близкую песчаную зыбь под окном.

— Вылезай, прогуляемся. Да не бойся, трусиха.

Тая пробралась мимо зарывшейся краем в песок полусферы, опасливо поглядывая на ее антенну, и перелезла через край отверстия.

Они стояли на песчаном валу, утопая в песке по щиколотку. Вдоль стены дул холодный пронизывающий ветер, срывая с песчаных гребней струйки песка и пыли. Насколько хватало глаз, перед ними лежала пустыня без малейшего признака растительности. Лишь в нескольких километрах слева виднелось какое-то скопление скал и камней белого цвета. И больше ничего до самого дрожащего золотого столба на горизонте, освещающего этот угрюмый пустынный пейзаж.

Иван оглянулся на здание, ощутимо материальное, тяжелое, молчаливое, загадочное, подавляющее размерами и таинственной жизнью, снова посмотрел на песчаное море.

— Да, это не подвал… Но мы спустились по лестнице вниз, это бесспорно. Получается, что каждому этажу здания соответствует свой ландшафт во дворе. Так, что ли?

— Может быть, здание — нечто вроде дендрария? Двор разделен на зоны, и в каждой свой экологический комплекс…

— Тогда уж не дендрарий, а экологарий, — рассеянно сказал Костров. — И все-таки мы спустились по скобам вниз. По моим расчетам, мы должны сейчас находиться под землей на глубине двадцать — двадцать пять метров по отношению к земному ландшафту с мамонтами.

Тая запахнула штормовку на груди, переступила с ноги на ногу. Спорить она не хотела, ей было холодно и неуютно, давно хотелось пить и есть.

После короткого раздумья решили пройтись до белых скал и вернуться, все равно спешить было некуда.

По песку идти было трудно, поэтому они скоро согрелись. Тая первой заметила, что здесь, в пустыне, чего-то не хватает.

Остановились, внимательно оглядели окрестности. Ни движения — кроме струек песка по склонам барханов, ни звука — кроме посвиста ветра.

— Ну, конечно, — догадался Иван. — Тишина!

В этом мире горизонт с золотистым столбом был нем, не тряслась почва, не раздавались рокот и гул. Правда, Ивану все время казалось, что рокот есть, но они его странным образом не слышат.

Пошли дальше. А когда до цели оставалось около сотни метров, из-за белой, изъеденной выветриванием скалы показался сначала громадный коричневый рог, а потом и его обладатель — огромный носорог. Он был весь покрыт бурой свалявшейся шерстью, достигал в холке трехметровой высоты, а рог животного возвышался не меньше чем на полтора метра.

Тая тихо вскрикнула, отступая на шаг. Ивана бросило в жар… Не зная, что предпринять, он только сжал «оружие», которое таскал с собой третьи сутки. Однако носорогу было явно не до них. Он только жалобно, совсем по-коровьи промычал и, шатаясь, повернул за скалы. Теперь стало видно, насколько он исхудал: бока запали так, что выступили ребра, ноги словно обуглились и превратились в костяные колонны.

— Хорош! — крякнул Иван, расслабляясь. — Не хочешь посмотреть, кто там прячется еще?

— Шерстистый носорог, — пробормотала Тая, — эласмотерий… Бежим, пока он не захотел познакомиться с нами поближе.

— Во-первых, у него не хватит сил, а во-вторых, носороги — травоядные животные. И мне его жалко.

Через час они вернулись к окну в стене, вырезанному автоматом-полусферой, и только сейчас увидели, что стена в этом месте имеет полукруглый уступ на всю ее высоту, с рядами щелей через каждые пять-шесть метров. Постояли, глядя на безрадостный ландшафт, навевающий мрачные мысли. Чувство одиночества здесь усиливалось до боли, лишая душу уверенности в том, что когда-нибудь их путешествие закончится.

— А я знаю, почему носорог не ушел отсюда, — сказал Иван негромко. — В скалах, наверное, есть вода. Хорошо было бы пойти и принести.

— Нет! — быстро ответила Тая. — Ни в коем случае! Я тебя не отпущу, обойдемся.

Иван осмотрел ближайшие участки стены, но она оказалась слепой: не только без каких-либо дверей, но и без окон.

— Придется возвращаться.

Тая безропотно полезла в отверстие, забыв о своей недавней подозрительности к обесточенным автоматам.

Вернулись в зал с трубой, отдохнули.