Биение сердца (СИ)

- Обязательно! – расслабился Хонки, обрадовавшись, что его поняли без слов. – Без обид? Посидим же в другой раз?

- Конечно, о чем ты! В конце концов, твоя оседлость может толкнуть меня на хорошее дело, и я тоже найду себе бабу.

- Не смеши.

- Нет, ну а что? Мне уже есть восемнадцать, почему нет?

- Тебе скоро разве что не два раза по восемнадцать, хватит прибедняться! – развеселился Хонки, тронувшись с места и подойдя к домофонной двери.

- Я ничего не слышал! Как ты можешь напоминать мне об этих страшных цифрах? Я вычеркну тебя со своей вечеринки на день рождения, как потенциальную опасность, озвучивающую правду.

- Хорошо, сделаем вид, что её никто кроме меня не знает. Всё, я побежал, созвонимся! – распрощавшись с Хичолем, парень набрал номер квартиры и, первой удивив мать Мины своим ранним появлением, вторгся в подъезд, в лифт, и вот уже стоял на пороге, где в дверях застыла удивленная девушка, не успевшая даже выпустить из рук расческу.

- Ты уже прилетел? Я думала позже… я не успела нормально одеться…

Хонки преодолел разделяющее их пространство и, осторожно наклонившись, поцеловал Мину в губы, положив ладонь на её талию и не прижимая к себе девушку. Та подалась вперед сама и жарче поцеловала возлюбленного.

- Уже почти десять месяцев прошло, - прошептала она, кокетливо улыбнувшись. – Я же не хрустальная теперь навсегда… можешь обнять немного крепче.

Приложив совсем на чуть-чуть больше сил, Хонки приобнял Мину, по-прежнему заботливо боясь как-то навредить ей. После операции три месяца врачами воспрещалось как-либо давить, стеснять её, заниматься сексом и даже спать ей как-то иначе, кроме как на спине – чтобы все косточки срослись ровно. Всё это было с его стороны терпеливо выдержано и привычки остались до сих пор, вовсе не отягощая его, а даже в какой-то мере открыв ему новое удовольствие этой нежной заботы.

Взяв у Хонки цветы, девушка развернулась, чтобы поставить их в вазу. Родители, поздоровавшись, понимающе удалились в другую комнату, чтобы не мешать давно не видевшимся влюбленным. Пока она набирала воду, парень подошел сзади и ласково поцеловал её в шею, не говоря ни слова и замерев, блуждая глазами по изгибу её плеча, спины, загривка, ведущего к линии волос. Он разглядывал маленькое ушко и забранные за него прядки.

- Ты, конечно, открылся мне с новой стороны, ни разу не опоздав за последнее время, - шутя, говорила Мина, не видя затылком его покоренных и таких внимательных глаз. – Но то, что ты стал появляться даже раньше – это что-то!

- У меня теперь постоянная паническая атака. – пояснил Хонки. Девушка удивленно обернулась, упершись в его грудь вазой с букетом.

- Что-что? Какая атака?

- Страх прожить без тебя хоть на одну минуту меньше. – глаза в глаза, произнес это он. Мина закусила нижнюю губу, чувствуя, как откуда-то из глубины поднимаются слезы.

- Тогда нам следовало бы опять начать жить вместе… - робко предположила она.

- А когда я уезжаю? Оставить тебя в квартире одну? Ни за что. За тобой кто-то должен присматривать.

- Хонки… - он приложил палец к её губам и тут же поцеловал их, забрав у неё вазу и отставив на стол рядом.

- Не спорь. Но сегодня, конечно, я хотел бы тебя забрать в общежитие. Или лучше в кино? Или посидим где-нибудь?

- Нет-нет, не хочу никаких людных мест. Лучше с тобой наедине. – Мина обвила его руками и положила голову на грудь. – Я так соскучилась…

- Я сильнее, - задиристо, как когда-то в юности, поддразнил Хонки и, чмокнув девушку в макушку, отпустил её собираться дальше, побредя за ней в её спальню, где она, не смущаясь его, выбирала наряд и проверяла перед зеркалом, что лучше подойдет ей к данному случаю. Они столько лет знали друг друга, почти всю жизнь были где-то рядом, даже когда не близко. Они знали друг друга наизусть, будто были не только любовниками, женихом и невестой, но и друзьями, кузенами, кем-то очень-очень родным друг другу.