Бигбургерлэнд

–…Конченный псих.

«Ну, ты и зануда!» – досадуя, написал он.

– Амар-Уту мудр, – со спокойным достоинством возразил я.

«Амар-Уту сосет!» – напечатав это, даймон премерзко заржал.

Небеса! Вот в такие моменты я горько жалею о том, что научил его говорить!

«Амар-Уту думает, что Сеерат – дурак? Сеерат знать, что Амар-Уту хочет перехватить контроль».

Отрицать очевидное для нас обоих я не стал, а вместо этого дал ему давно уже привычную подсказку. Она у меня вылетала уже практически на автомате.

– Я… Знаю…– невозмутимо, медленно и с расстановкой начал поправлять его я.

– Правильно пишется: я знаю, что Амар-Уту…

«Я знаю, как правильно!» – перебивая меня, психанул он.

– Строй фразы как надо, и никто не будет тебя поправлять,– совершенно спокойно ответил я ему.

Сеерат побесился несколько толик, но писать больше ничего не стал. Крыть было нечем.

– Помни о договоре! Сначала ты слушаешь меня, потом Лами признает тебя равным себе.

«Она уже признала! Лами мной гордится!»

– Для Лами ты – ребенок. Мы должны доказать ей, что это не так!

«Сеерат – не ребенок!» – возмущенно написал парень.

Я мысленно вздохнул. Как же с ним трудно!..

– Ты слушаешься меня. Лами умеет говорить, значит, и ты должен научиться говорить. Все! Разговор окончен. Начнем медитацию!

Переезд переездом, а плановые занятия я отменять не собирался. Чем скорее я научу всему этого мальчишку, тем быстрее нам дадут свободу, и тем лучше мы будем понимать друг друга (по крайней мере, я на это надеялся).

«Тоска!» – напечатал на планшете подопечный, но послушно уселся в позу для медитаций.

То-то же! Слушайся старого Амар-Уту, мальчик.

Может быть, тогда и выживешь в этом жестоком и полном опасностей мире…

– На сегодня закончили. Ты – молодец! – нейтрально похвалил я подопечного.

– Йоп! – неразборчиво издал он, подскакивая на ноги.

– Стоять! Куда это ты собрался? – поспешил притормозить его я.

«К Лами»,– напечатал он мне в ответ.

– Уже полдень. У тебя через двадцать стандартных минут первое занятие и встреча с куратором.

«Я успею!» – самоуверенно настрочил даймон.

– Нет! Не стоит показывать окружающим твою силу.

«Отстой! …а хочешь из меня сделать?»

– Твои способности не нормальны. Ты привлечешь лишнее избыточное внимание.

«Сеерат станет крутым!» – не унимался мальчишка.

Р-р-р! Как же он туп и упрям!

Маскируя раздражение, я разжевал ему очевидное:

– Сеерат станет мишенью, а, значит, и Лами – тоже.

Подопечный задумался.

– Жди. Еще рано, – чуть позже добавил я.

«Тоска!» – вновь написал даймон.

– Зато как Лами удивится, когда увидит, как медленно ты умеешь ходить! – постарался я подсластить ему горькое лекарство.

«Лады. Буду ползать, раз так надо»,– крайне неохотно согласился Сеерат, и нарочито медленно пошел в сторону указанного в расписании четвертого полигона.

Конечно же, из затеи «не привлекать внимания» ничего у нас не вышло, но, для справедливости надо отметить, что Сеерат старался.

Вот только с дерганной вибрацией всего нашего тела и его слегка размытыми контурами, увы, поделать было ничего нельзя.

Это было все равно, что заставить кого угодно деление (час) стоять на одной ноге, при этом вынуждая хранить полную неподвижность. Сколько ни тренируйся, а рука или нога непременно дернется…

Я уже молчу о наших глазах, которые двигались так быстро, что выглядели для окружающих как одно светло-оранжевое пятно без намека на зрачок или белок.

Хм… Кстати, не приобрести ли нам темные очки? Думаю, Сеерат будет не против их носить. Особенно если сказать ему, что в них он выглядит круто…

Полигоном здесь назывался самый обычный ровный кусок земли, покрытый низенькой молодой травкой и посыпанный песком (в той его части, где располагались зоны для спаррингов и беговой круг).

Когда мы пришли, Сеерат присоединился к группке своих новых однокурсников. Куратор еще не подошел, но вот его помощник, уже знакомый нам Пейн, вовсю вел перекличку присутствующих.

Вовремя мы подоспели…

– Стро-о-ойся! – гаркнул тэр (господин) Эрк издалека, еще будучи только на подходе к полигону.

С сегодняшнего дня этот дядька будет нашим главным преподавателем по боевым искусствам, и, по совместительству, куратором.

Сеерат активно стрелял глазами по сторонам, внимательно сканируя своих новых сокурсников. На улице царила жара и духота, и многие из парней щеголяли голыми накачанными торсами.