Бигфут — клиент Гарри

— Подождите, — сказал Дин. — Вы кое-что упустили.

— Что?

— Девушка — вампир, правильно?

— Да.

— Итак, — продолжил Дин, — она познакомилась с парнем в туалете на вечеринке. Они уже занимались сексом, причём она делала это впервые.

— Да, — нахмурился я.

— Тогда почему сынок бигфута не умер?

— Совершенно верно. Меня это тоже озадачило, — закивал я головой.

* * *

Девчонка влюбилась в Ирвина, а это значит, она опасна для него. Чёрт, она опасна почти для всех. Она даже не совсем человек. Как во мне вообще могло прорасти какое-то снисхождение к ней?

И в то же время, разве можно было поступить по-другому?

— Нужно было брать золото, — пробормотал я.

— Что? — переспросила она.

Одновременно с этим у тротуара в нескольких шагах от нас припарковался линкольн «таун кар». Из передних дверей вышло двое мужчин. Они были в дорогих костюмах и имели толстые шеи. У одного костюм не совсем подходил по размеру, поэтому имелась небольшая выпуклость от пистолета в наплечной кобуре. Этот встал на тротуаре и уставился на меня, сложив руки перед собой. Водитель обошёл машину и открыл заднюю пассажирскую дверь.

— Класс, — сказала Конни. — Чудно. Только этого мне не хватало.

— Кто это? — поинтересовался я.

— Мой папа.

Мужчина, вышедший из задней части лимузина, носил жемчужно-серый костюм, на фоне которого наряды его головорезов походили на второсортные тряпки. Он был худым, ростом немного более шести футов, а его стрижка, наверное, стоила больше, чем я зарабатывал за неделю. Волосы у него были тёмными с сединою на висках, кожа обветренная и сильно загорелая. Почти на каждом наманикюренном пальце красовалось по огромному камню.

— Привет, папа, — улыбнулась Конни. Голос казался искренним, но когда она говорила, смотрела немного в сторону. Одно из правил чтения языка тела гласит, что практически никому не удаётся полностью скрыть физическое отражение своего настроения. Можно только уменьшить признаки его проявления в позах и движениях. Если под воображаемым микроскопом рассматривать язык тела, он расскажет, о чём думают люди.

Конни явно не желала говорить с этим человеком и готова была сбежать при первой возможности от собственного отца. Это кое-что говорило об этом парне. Я был почти уверен, что не понравлюсь ему.

Он с улыбкой приблизился к девушке и, после мимолётного колебания, они обменялись недолгими объятиями. Выглядело так, будто практиковались в этом они нечасто.

— Конни, — продолжая улыбаться, произнёс мужчина. У него было такое же протяжное произношение, как у дочери. Он склонил голову набок и задумчиво стал разглядывать её. — Ты осветлила волосы. Это… производит впечатление.

— Спасибо, папа, — тоже улыбаясь, сказала Конни. При этом искренности ни в одном из них не было заметно. — Я не знала, что ты в городе. Если бы ты позвонил заранее, мы могли бы организовать вечеринку.

— Сам не ожидал, — не задумываясь, ответил он. — Надеюсь, ты не против.

— Конечно, нет.

Оба лгали друг другу в глаза. Между ними по-настоящему остро стоял вопрос отцов и детей.

— Как дела у парнишки, с которым ты подружились? У Ирвинга.

— Ирвина, — поправила Конни ядовито-слащавым тоном. — Он замечательный парень. Возможно, он лучше всех остальных.

Он поморщился и сказал:

— Я понял. Но он не с тобой?

— Ему нужно готовиться к занятиям, — не моргнув глазом, солгала Конни.

Ответ вызвал лёгкую хитрую ухмылку.

— Понятно. Как зовут твоего спутника? — не глядя на меня, любезно поинтересовался он.

— Прошу прощения, — сказала Конни. — Гарри, это мой папа, Чарльз Барровилл. Папа, это Гарри Дрезден.

— Привет, — сверкнув улыбкой, поздоровался я.

Барровилл внезапно прищурился, резко вздохнул и обернулся ко мне. Огляделся по сторонам, словно в поисках путей отхода или, возможно, подходящих заложников.

— Рад встрече, мистер Дрезден, — его голос неожиданно стал сдавленным. — Что привело вас в Оклахому?

— Я слышал, здесь есть, где разгуляться, — ответил я. Телохранители за спиной Барровилла почувствовали возникшее напряжение и оба замерли. Барровилл ненадолго задумался, как будто пытался понять истинный смысл моих слов. Тягостно тикали секунды, наступило затишье, как перед перестрелкой в старых вестернах.

По улице покатилось перекати-поле. Без шуток, настоящее всамделишное перекати-поле. Это же Оклахома.

Барровилл медленно выдохнул и сказал Конни:

— Солнышко, мне нужно немного побеседовать с тобой наедине. У тебя найдётся пара минут?

— Вообще-то… — начала Конни.

— Прямо сейчас, пожалуйста, — перебил её Барровилл. В его любезном голосе проскакивали сердитые нотки. — В автомобиле. Я подвезу тебя обратно в общежитие.

Конни скрестила руки на груди и нахмурилась.

— Папа, я тут принимаю одного гостя из города и не могу просто так оставить его здесь.

Рука одного из телохранителей резко дёрнулась.

— Не усложняй всё, Конни, — сказал Барровилл. — Давай не будем устраивать сцен.

Его взгляд не отрывался от меня, пока он говорил, я получил недвусмысленное сообщение, чёткое и ясное. Он забирает девушку с собой, и готов к любым неприятностям, если я попытаюсь остановить его.